В Томской областной клинической больнице умер рядовой Российской армии Дмитрий Семёнов. Солдата за день до смерти перевезли в больницу из госпиталя Томского военно-медицинского института (ТВМИ), при этом находившийся в коме пациент, по заключению врачей, был нетранспортабельным. На смертельный риск военные врачи пошли от безысходности: госпиталь вместе с институтом расформировали и солдата просто некому было лечить. Между тем ТВМИ не последнее военно-медицинское учреждение, которое будет закрыто в ближайшее время. Не понадобится ли после такого кардинального реформирования реанимация самой военной медицине, разбирался корреспондент «Нашей Версии».
Когда реанимобиль увозил рядового Дмитрия Семёнова – последнего пациента госпиталя, 200 работников ТВМИ вышли на митинг с требованием сохранить институт. Ранее в этом их поддержал губернатор Томской области Виктор Кресс, который в мае этого года на встрече с председателем правительства Владимиром Путиным заявил о важном социальном значении комплекса ТВМИ, в первую очередь военного госпиталя, в котором обслуживаются порядка 40 тыс. человек. К тому же здесь находилось отделение, которое выполняло функции единственного в Томской области ожогового центра. Но 1 октября 2010 года институт официально прекратил своё существование.
Это не первое выступление против закрытия военно-медицинских учреждений, в прошлом году в ряде гарнизонов Северного флота прошли пикеты офицеров, военных пенсионеров и членов их семей в связи с закрытием там военных поликлиник и госпиталей. Участники акций протеста даже предлагали перекрыть трассу Североморск – Мурманск. Тогда эксперты предполагали, что подобные радикальные действия возможны не только на Северном флоте, но и в ряде других военных округов и флотов, и, как оказалось, не ошиблись.
Как сообщил «Нашей Версии» заместитель председателя Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин, нынешнее реформирование военной медицины уничтожит её как таковую.
«Самая большая проблема даже не в том, чтобы сохранить здания, где размещались военные госпитали и поликлиники, которые с большой охотой распродаёт Министерство обороны, а сохранить квалифицированных специалистов, которых среди военных врачей немало, – считает депутат. – Нужно понимать, что военные медики – это своеобразный резерв, который по первому приказу выезжает для оказания помощи как в район боевых действий, так и в зону чрезвычайной ситуации».
Между тем начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны РФ Александр Белевитин сообщил, что реформа военной медицины в самом разгаре и к концу 2010 года будут расформированы ещё несколько военно-медицинских вузов – филиалы Военно-медицинской академии в Саратове, Самаре и Институт усовершенствования врачей Минобороны. Всего в Вооружённых силах РФ остаётся5,8 тыс. офицеров-медиков.
«Офицеров-хирургов, офицеров-ане-стезиологов, офицеров-реаниматоло-гов будут стараться оставлять в Вооружённых силах, а вот терапевтами станут преимущественно гражданские», – заявил генерал.
Ранее в Главном военно-медицинском управлении сообщали, что 22 военных госпиталя будут расформированы и часть из них объединят в крупные военно-медицинские комплексы, а остальные переоборудуют в поликлиники. В войсках и на флотах после реформы останется 13 центральных, окружных (флотских) военных госпиталей и 101 филиал военных госпиталей.
Кроме того, главный военный медик сообщил недавно, что сейчас правом лечиться в военно-медицинских учреждениях обладают около 7 млн человек. Только 16% из них – действующие военнослужащие. Ещё 13% – пенсионеры Минобороны, 11% – гражданский персонал военного ведомства.
Население Украины может сократиться до 25 миллионов человек. Об этом заявил киевский экономист Алексей Кущ.
И 60% – члены семей военнослужащих и военных пенсионеров. Последняя цифра, по мнению экспертов и представителей ветеранских организаций, как раз и является основной причиной нынешних радикальных перемен: Минобороны считает слишком большими затраты на лечение своих бывших офицеров и прапорщиков.
Источник в Главном медицинском управлении МО РФ сообщил нам, что уже сегодня отставники и члены их семей испытывают значительные трудности при приёме на лечение в военные госпитали. Существуют некие негласные внутриведомственные указания всеми способами стараться минимизировать число пациентов-отставников. Вероятно, военных пенсионеров приучают к мысли, что в скором времени придётся лечиться в обычных гражданских поликлиниках и больницах. При этом нужно заметить, что уровень медицинского обслуживания в госпиталях и военных поликлиниках зачастую выше, чем в гражданских медицинских учреждениях. Даже в Москве, где есть серьёзная конкуренция, часто можно увидеть, как известные артисты, бизнесмены, далеко не бедные люди лечатся на коммерческой основе в Главном военном клиническом госпитале имени академика Н.Н. Бурденко или получают консультации в Лечебно-диагностическом центре № 9 МО РФ.
Эксперты утверждают, что в скором времени для лечения военнослужащих, в том числе проходящих военную службу по призыву, в населённых пунктах, где будут сокращены военные поликлиники, придётся заключать отдельные договоры на медицинское обслуживание с гражданскими медицинскими заведениями.
Вызывает опасение и судьба военных санаториев. Виктор Илюхин утверждает, что команда министра обороны Анатолия Сердюкова рассматривает вопрос о продаже военных здравниц. Однако нужно отметить, что помимо своего прямого назначения санатории относятся к «мобилизационным резервам», то есть во время войны на их базе будут разворачивать полноценные госпитали. Однако наш собеседник считает, что это вряд ли остановит военных продавцов. Ведь это, наверное, самые лакомые куски военной недвижимости. 47 санаториев и домов отдыха расположены на курортных побережьях Чёрного и Балтийского морей, в районе Кавказских Минеральных Вод и в других престижных и дорогих местах.
Первый шаг к понижению статуса санаториев уже сделан, военные санатории и дома отдыха Минобороны с 1 октября переподчинены особому департаменту министерства, от распределения путёвок отстранены санаторно-отборочные комиссии Минобороны, то есть медики. Это означает, что фактически лечение военнослужащих и отставников в госпиталях заменяется культурным отдыхом и туризмом.
Впрочем, резкое сокращение военно-лечебных учреждений может отразиться не только на здоровье ветеранов и социальной обстановке в армии, но и на боеготовности Вооружённых сил. В качестве примера можно привести проблемы с медицинским обеспечением в Северо-Кавказском военном округе, где военную медицину планируется сократить в два раза. Последствия этого решения военные ощущают уже сегодня. Так, после недавнего теракта на полигоне близ Буйнакска для спасения раненых солдат привлекались военные медики со всей России. Очевидно, своих специалистов в самом воюющем округе уже сейчас не хватает.
«
Характерный случай произошёл 20 сентября и в Военно-морском флоте. На большом противолодочном корабле «Адмирал Левченко» во время патрулирования им Аденского залива одному из офицеров понадобилась срочная медицинская помощь. Но на корабле не оказалось квалифицированного специалиста, способного её оказать: должность корабельного доктора сократили ещё в 2009 году, в экипаже остался лишь фельдшер.
Тогда было принято достаточно нетривиальное решение: по просьбе командования ВМФ России российский МИД срочно обратился за помощью к французским властям. Была организована доставка больного вертолётом ВВС Франции в госпиталь французских вооружённых сил на базе французских же ВМС в Джибути. К счастью, французские врачи смогли спасти российского офицера. Однако будут ли натовские военные выручать наших военнослужащих в боевой обстановке – большой вопрос.
