В 1990-е годы экономисты утверждали, что большой дефицит федерального бюджета приведет к повышению процентных ставок по федеральному долгу и повышению общих процентных ставок, что означает отток производственных инвестиций и замедление экономического роста. В последнее время дефицит растет, уровень долга по отношению к ВВП находится на исторических максимумах, а процентные ставки снижаются.
Несмотря на то, что Бюджетное управление Конгресса вызвало небольшое волнение в СМИ, прогнозируя, что федеральный дефицит в триллионы долларов станет нормой, начиная со следующего года, оно сократило свой 10-летний прогноз расходов на $1,1 триллиона.
Эта кажущаяся несостоятельность «вытесняющей» теории, описывающей влияние дефицита на экономику, конечно же, привела к возникновению всевозможных противоречивых теорий о том, насколько может вырасти государственный долг, чтобы не повредить экономике. Было бы неплохо знать, какие из этих теорий верны, но они являются лишь гипотезами, правдивость которых может доказать лишь время. Поэтому сейчас целесообразнее рассмотреть несколько простых сравнений того, как текущее бремя процентных ставок в США соотносится с бременем других стран и историей.
Организация экономического сотрудничества и развития является клубом богатых демократий мира. Помимо США, в нем только два члена с более высокими прогнозируемыми чистыми процентными расходами на 2019 год: Греция и Италия, на уровне 3,6% и 3,5% ВВП соответственно. Обе эти страны страдают от постоянных претензий о приемлемости государственного долга. Как уже говорилось, экономисты в Вашингтоне много времени говорили о таких проблемах в 1990-х годах, но в последнее время эта тема обсуждается все реже. Если посмотреть на диаграмму долгосрочных расходов на обслуживание долга, то достаточно легко понять, почему: конец 1980-х и начало 1990-х годов были временем ошеломительно высоких выплат по процентам.
В 1800-х годах процентные выплаты росли во время и сразу после крупных войн, но в остальном стремились к нулю. В ХХ веке они росли при глобальных конфликтах и затем оставались несколько повышенными. Затем, в 1980-х годах, большой дефицит и высокие процентные ставки привели к стремительному росту процентных платежей до невообразимых ранее уровней. Теперь большой дефицит вернулся. Процентные ставки настолько низки, что обслуживание долга почти не влечет за собой экономического бремени, которое оно бы обеспечило еще 25-30 лет назад.
Конечно, в США в 19 веке все было иначе. Например, Конгресс подарил одну десятую часть территории страны частным железнодорожным компаниям вместо того, чтобы занимать деньги на строительство трансконтинентальных железных дорог, как это случилось столетие спустя с автомагистралями между штатами. Тем не менее в те дни другие страны много заимствовали. Голландцы, например.
Согласно данным Бюро анализа экономической политики Нидерландов, процентные расходы всех уровней голландского правительства сейчас ниже - намного ниже - чем когда-либо, с тех пор как страна получила независимость от Французской империи Наполеона в 1813 году. По Германии подобной статистики в открытом доступе нет, но с учетом того что ее недавняя траектория процентных расходов выглядела так же, как и в Нидерландах, можно предположить, что процентное бремя страны сейчас ниже, чем со времени основания единого германского государства в 1871 году.
Подобное положение дел – следствие падения процентных ставок: голландские 10-летние облигации в настоящее время приносят - 0,5%, а немецкие - около - 0,7%. Но последние несколько лет обе страны также имеют профицит бюджета. Фактически им платят, когда дают в долг.
Неужели немцы (и голландцы, которые обычно следуют примеру Германии в экономической политике) движутся не в том направлении? Или США неразумно накапливают долги, которые обременят их в будущем? Анализ графиков и диаграмм, на самом деле, не дает ответов на эти вопросы. Но он ясно показывает, какой подход является историческим промахом.
