В августе потомки Рюриковичей подали иск в Арбитражный суд Москвы на право бессрочного пользования Московским Кремлём. Суд, разумеется, потомкам отказал в связи с тем, что «истец не доказал ущемления своих прав». Впрочем, у наследников великих случаются и куда менее абсурдные попытки вернуть себе богатства предков. Скажем, когда речь заходит о предметах искусства, существуют серьёзные шансы на признание претензий обоснованными. В любом случае игра того стоит: есть прецеденты, когда сутяжникам доставались полотна стоимостью в десятки миллионов долларов.
Потомок коллекционера Ивана Морозова Пьер Коновалофф не оставляет попыток отсудить картину Ван Гога «Ночное кафе» у Йельского университета. По данным специалистов, полотно оценивается в 150 млн долларов. Помимо этого шедевра наследник российского мецената не раз заявлял о правах на 12 предметов искусства, которые принадлежали его семье и были национализированы после революции советским правительством, а сейчас находятся в собраниях российских музеев. Чем закончится история с Йелем, пока непонятно, а вот Россия давно и жёстко заявила: претензии наследника удовлетворять не собирается.
Тем не менее внук коллекционера Сергея Щукина француз Андре Марк Делок-Фурко неоднократно пытался получить материальную компенсацию с музеев за демонстрацию в Европе полотен из коллекций своего предка. Причём коллекция Щукина – это полотна Матисса, Ренуара, Гогена, Пикассо и других наиболее дорогостоящих на арт-рынке художников, которые были национализированы после революции 1917 года и размещены в Музее нового западного искусства в Москве, а впоследствии распределены между ГМИИ им. Пушкина и Эрмитажем. Поначалу претензии Делок-Фурко к самым крупным отечественным музеям даже не рассматривались. Но потом стало понятно, что во время зарубежных выставок картины могут быть по крайней мере арестованы до окончательного решения их судьбы западными судами. В итоге, скажем, британское правительство было вынуждено специально гарантировать возвращение произведений искусства в Россию невзирая на возможные претензии Делок-Фурко. Стоит добавить, что в настоящее время он прекратил попытки вернуть родовую собственность и, напротив, подарил Пушкинскому музею несколько картин из парижской коллекции своего деда.
«Я поднял проблему законности и легальности передачи щукинского собрания российским музеям, и эта проблема до сих пор не решена, – заявил Андре Марк Делок-Фурко. – Но меня интересовала не материальная сторона дела. Я считаю, что коллекция деда должна находиться в России и не может принадлежать частному лицу. Но мне всегда хотелось, чтобы вся щукинская коллекция была объединена в одном месте, чтобы не забывали его имя».
В июне 1999 года им же удалось вынудить руководство нью-йоркского Музея современного искусства выплатить компенсацию в 5 млн долларов и вернуть одну из работ – «Супрематическую композицию», которую потом продали за фантастическую сумму в 17 млн долларов.
Некоей Марии Альтман, наследнице венских меценатов Блох-Бауэров, также повезло. Ей удалось отсудить у австрийского правительства пять полотен национальной гордости Австрии – Густава Климта, которые она потом выставила на продажу. Но такие прецеденты никак не радуют руководство музеев. Не секрет, что сокровищницы мировых музеев в значительной степени составлены из экспонатов, в своё время конфискованных, незаконно вывезенных и т. д. И если все потомки получат право вернуть своё, музеи сразу лишатся большей части своих коллекций. По некоторым оценкам, владельцев сменит 90% произведений.
