28 октября в Москве состоялось грандиозное событие – открытие отреставрированного Государственного академического Большого театра России. С момента появления здания театра в 1856 году оно ни разу толком не реставрировалось. При этом в результате многочисленных «усовершенствований» Большой потерял свою замечательную акустику и занимал в конце XX века по этому показателю только 55-е место в мире. Теперь, после долгих шести лет, строительные работы наконец-то подошли к концу. Обещают, что Большой театр вернёт себе былое величие. Так ли это, ещё предстоит узнать. Но уже ясно, что Большой стал ещё больше: общую площадь при реконструкции увеличили в два раза – с 40 до 80 тыс. квадратных метров.
Первое и самое главное, что было сделано, – укреплён фундамент здания, которое разрушалось в течение 155 лет. В Белом фойе полностью восстановили росписи, Круглому залу и Императорскому фойе возвращены интерьеры XIX века, с люстрами и вензелями Николая Романова и восстановленными за пять лет гобеленами и жаккардовыми тканями. В театре теперь самая современная сценическая механика: у главной сцены размером 21 на 21 метр, которая стала самой большой в Европе, разные покрытия для пола, учитывающие особенности балета и оперы. Сцена сейчас размером с шестиэтажный дом, притом полностью компьютеризированный, и режиссёр перед постановкой может всё проверить в цифровых вариантах.
Сохранению акустики мешали партийные интересы
Самым сложным было восстановить легендарную акустику здания. Изначально архитектор Альберт Кавос задумал театр таким образом, что всё зависело от деревянных конструкций, в том числе от панелей из резонансной ели, которые пошли на отделку зала. В зрительном зале стенные панели, перекрытия и полы были из дерева. Ради улучшения резонанса архитектор даже внёс коррективы в инструкцию, по которой должны были проводиться все работы по созданию театров. Вместо того чтобы сделать потолок из железа Кавос выбрал дерево и таким образом сумел избежать чрезмерного резонанса, который даёт металл. Каменные стены были облицованы деревом, а пол поставлен на специальную воздушную подушку, чтобы он резонировал. Под оркестровой ямой как бы получался барабан.
В итоге помещение стало напоминать громадный инструмент, выполненный по всем правилам музыкальной науки. Вот только в ХХ веке из-за многочисленных переделок в зрительном зале легендарная акустика во многом была утрачена.
«Барабан в 1920-е годы был залит бетоном. А саму оркестровую яму приподняли на 20 сантиметров, доведя до уровня прилегающего коридора. И это ещё не всё, – рассказали в пресс-службе Большого. – Когда появились электрические регуляторы света, они устанавливались под сценой (теперь они находятся в конце зрительного зала). Авансцена была увеличена за счёт оркестровой ямы, так что в ней мог разместиться только ограниченный состав оркестра, поэтому некоторые оперы выпадали из репертуара – почти весь Вагнер или Рихард Штраус».
После установки пожарного занавеса хор стал плохо слышать оркестр. Приходилось даже ставить мониторы, чтобы на сцене было слышно, что играет оркестр. А солистам и хору нужно было выходить вперёд, иначе в зрительном зале их было бы плохо слышно. Первоначально деревянный потолок над зрительным залом был подвешен, вибрировал, воспринимал звук и отражал его. В результате звук равномерно шёл и на все ярусы, и в партер. Но когда меняли перекрытия, эту деку притянули к новым фермам.
Пол зрительного зала, когда театр построили, был механизирован. Поскольку в этом здании давались балы, пол мог менять наклон, легко превращаясь из покатого во время показа спектаклей в горизонтальный. Он тоже был частью общей акустической системы: деревянный, установленный на восьми опорах, он воспринимал звук и резонировал. Но в советские годы его также залили бетоном.
Как сообщили в посольстве России в Израиле, 16 россиян, имеющих второе гражданство, стали жертвами нынешнего обострения палестино-израильского конфликта.
Кроме того, поскольку зал Большого театра использовался для политических мероприятий, из партера вынесли кресла, отражающие звук, и поставили более компактные стулья – чтобы увеличить вместимость с 1740 мест до 2100. И вот теперь всё восстановлено, причём при создании многих деталей применяли технологии XIX века.
Когда театр восстанавливали, то исправляли абсолютно всё, ведь акустика зала зависит от драпировок, обивки кресел, лепнины. Есть в Большом и ещё одна важная деталь – это занавес. Раздвижной золотисто-алый занавес – один из символов Большого театра – появился лишь в 1955 году. Его выполнил Михаил Петровский по эскизам народного художника СССР Фёдора Федоровского. А Альберт Кавос доверил создание подъёмно-опускного занавеса профессору Петербургской Императорской академии изящных искусств Казроэ-Дузе. Тот представил на конкурс три эскиза, из которых был выбран вариант, изображавший въезд Минина и Пожарского в Москву поcле изгнания поляков. При реставрации было решено сделать и поднимающийся занавес «Въезд Минина и Пожарского в Москву», и раздвижной занавес с надписью «Россия» по эскизам Фёдора Федоровского – его переработал художник Сергей Бархин.
Композиция Казроэ-Дузе воссоздавалась по двум сохранившимся документам: раскрашенной вручную гравюре 1859 года и чёрно-белой архивной фотографии, хранившейся в музее Большого театра. Ещё одним источником служило живописное панно из Александровского зала Большого Кремлёвского дворца, выполненное в 1856 году. Для реставраторов оно служило образцом стиля. Старый занавес был сшит из нескольких кусков ткани, но сейчас полотно приобрело идеальную гладкость, так как в мастерских был соткан холст шириной 24 метра и длиной 17 метров. Занавес, который весит более 700 килограммов, доставили на строительную площадку в специальном цилиндрическом контейнере.
Во время ремонта сделали и монтаж стальных конструкций, необходимых для установки колоколов Большого. Подобной звонницы нет больше ни в одном театре мира. Самый большой колокол (низкий до-диез) можно услышать в сцене пожара в опере «Князь Игорь». Правда, в историческом Большом театре Кавоса никакой звонницы не было. Она появилась гораздо позже: в советские годы администрация Большого пыталась спасти от переплавки колокола ряда храмов Москвы. Руководство получило отдельные колокола церкви Воскресения Христова в Кадашах, а в августе 1932 года культкомиссия Президиума ВЦИК постановила передать Большому «во временное и безвозмездное пользование» 21 колокол общим весом 421 пуд – они были сняты с храмов, расположенных на Немецком рынке, у Курского вокзала и на Лубянской площади.
Помимо исторического фойе дополнительных вестибюлей и буфетов Большой театр также получил подземную часть. Новое пространство занял зал, предназначенный для репетиций хора и оркестра и концертных программ. У него подвижные платформы, которые опускаются или поднимаются в зависимости от того, репетирует или выступает оркестр. Кроме того, благодаря отличной акустике пространства зал можно использовать и как студию звукозаписи.
Концертный зал рассчитан на 330 зрителей, общая площадь его составила 326 квадратных метров, площадь сцены – 44,2 квадратного метра. Подобного помещения у театра ранее не было. Чтобы оно появилось, потребовалось создать подземное пространство глубиной в шесть этажей. В подземной части театра будут расположены также технические, бытовые и служебные помещения.
В общем, всё вроде бы замечательно, осталось решить лишь одну небольшую проблему – Большому театру мешает… московское метро! Расстояние между станцией «Театральная» и подземным залом Большого около 40 метров, и шум и вибрация от поездов могут испортить акустику главного театра страны. Поэтому участок Замоскворецкой линии между станциями метро «Новокузнецкая» и «Белорусская» закроется в ноябре на несколько дней, чтобы положить под рельсы снижающие шум подкладки. После этого, уверены эксперты, с акустикой всё будет в порядке.
