В течение почти двух десятилетий индийские политики воздерживаются от военного ответа на то, что они называют нападением пакистанских боевиков на индийской земле. Хотя каждая атака вызывает возмущение в стране, руководство Индии, независимо от политической идеологии, не идет на обострение конфликта.
Максимум на что пойдет Дели, по словам знающих журналистов, это несколько ударов по приграничной территории. Основным оправданием бездействия является очевидный риск эскалации, кульминацией которого может стать обмен ядерными ударами. По сути дела наличие у Пакистана ядерного оружия и доктрины первого удара нейтрализовали любые ответные действия со стороны Индии.
Атака не останется безнаказанной
Некоторые политические комментаторы в Индии стремились придать блеска этой политике бездействия, называя ее «стратегическим сдерживанием». Недавно, однако, правительство Нарендра Моди отошло от этой доктрины. Вскоре после нападения на индийскую военную базу в Ури, произошедшего 18 сентября и ставшего причиной гибели 19 солдат, представитель армии заявил, что страна будет реагировать: «время и место мы выберем сами». На политическом уровне премьер-министр Моди заявил, что «атака не останется безнаказанной».
После некоторых раздумий, в ночь на 29 сентября, индийские специальные силы ударили по линии контроля. Армия сообщила, что удары были направлены против террористических баз. В итоге террористы понесли потери. Стоит отметить, что Генштаб Индии предупредил своих пакистанских коллег о нанесении ударов.
Это было чрезвычайно разумно, поскольку тем самым пакистанским военным дали понять, что Индия проводит ограниченную миссию.
Красные линии
Эта операция противоречит распространенному мнению, что установленная Пакистаном «красная линия» означает невозможность для Индии нанесения карательных ударов из-за риска ядерной эскалации.
Эта убежденность сохраняется даже несмотря на то, что Индии удалось весьма успешно провести операцию в Каргиле в 1999 году.
Опять же следует напомнить, что каргилский конфликт был проведен с присущей Индии сдержанностью. Например, индийские летчики получили инструкцию не нарушать линию контроля, чтобы пакистанцы не приняли операцию за более широкие военные действия.
Вполне возможно, что в ближайшие дни и недели Пакистан будет вынужден принять ответные меры против этой публично признанной индийской операции.
Многие люди покинули свои дома в деревнях, расположенных вблизи границы с Пакистаном в индийском Пенджабе, опасаясь эскалации военных действий.
Следует также отметить, что в телефонном разговоре с американским советником по национальной безопасности Сьюзан Райс, ее индийский коллега Аджит Довал дал понять, что никаких дальнейших действий не предусмотрено. Это означало, что поводов для эскалации не предвидится.
В свою очередь ведомство Рай выпустило четкое заявление, в котором призвало Пакистан обуздать две базирующиеся в стране организации, признанные ООН террористическими - Джайш-э-Мохаммед и Лашкар-э-Тайба*.
Проблемный аргумент
Даже до оглашения подробностей этой военной операции можно говорить о том, что Индия устала от непрекращающихся провокаций со стороны Пакистана.
Инцидент также показал: несмотря на продолжающиеся беспорядки в долине Кашмира индийские власти по-прежнему не готовы к полномасштабной операции на контролируемой Пакистаном территории.
Некоторые комментаторы в Индии предположили, что этот инцидент лишь усилит националистические настроения в стране, и в результате может стать причиной непреднамеренного конфликта.
Хотя этот аргумент на первый взгляд и кажется убедительным, при более детальном рассмотрении оказывается не столь уж и веским.
Предпринятая операция была ограниченной по масштабам, огневой мощи и продолжительности. Ее цель была строго карательная.
Организовав эту операцию с некоторым изяществом и с небольшой помпой, правительство должно теперь воспользоваться этой возможностью для стабилизации ситуации в долине Кашмира, причем главной задачей должно стать не просто нанесение адекватного ответа, а поиск политического решения проблемы.
- *
- "Лашкар-И-Тайба". Признана террористической решением Верховного суда России от 14 февраля 2003 г., вступило в силу 04 марта 2003 г.
