Нижегородская область, Марий Эл и Чувашия гудят как растревоженные ульи. Три с половиной месяца в трёх регионах страны публично обсуждали, какое воздействие на окружающую среду может оказать подъём Чебоксарского водохранилища до проектного уровня – 68-й отметки. Заказчики и исполнители проекта признаются: им ещё ни разу не приходилось сталкиваться со столь масштабным и эмоциональным обсуждением своей работы. Удивляются и нижегородские чиновники: это единственный проект в истории их города или района, который вызвал такой общественный резонанс.
«На протяжении последних 10 лет мы тонем!» – с болью в голосе рассказывает Елена Христорадова, депутат Земского собрания Воротынского района, что на границе Нижегородской области и Чувашии. «Начиная с мая и до июня, а иногда и до конца июня у нас стоит вода. Полностью затоплены все подвальные помещения, все огороды! А поднимут воду до 68-й отметки, что с нами будет?!»
«До середины июня в огород без резиновых сапог лучше не выходить, – говорит один из жителей частного сектора Заречной части Нижнего Новгорода. – У нас у дома все яблони погибли, потому что корни подмываются грунтовыми водами».
«Приходишь на огород, он сегодня есть, а завтра нет – провалился! Мы живём в таком районе рядом с Дзержинском, где карстовые процессы идут очень активно. А когда уровень водохранилища поднимут, они усилятся!» – уверяет Мария Шуклина, она преподаёт биологию в одной из школ посёлка Центрального недалеко от Дзержинска.
В ходе публичных слушаний таких высказываний прозвучало большинство. Специалисты «Инженерного центра энергетики Поволжья» – именно эта самарская организация в декабре 2010 года выиграла конкурс на создание проекта достройки Чебоксарского гидроузла – встретились с жителями 31 населённого пункта.
Казалось бы, всех, кто живёт по берегам водохранилища, должны волновать одни и те же проблемы, но в каждом регионе получилась своя картина, отличная от соседей. Так, проектировщиков удивила Балахна, небольшой город в Нижегородской области, расположенный на высоком правом берегу Волги – Чебоксарское водохранилище не доходит до него примерно 20 километров.
«Дома по весне там стоят в воде, поля подтоплены, тем не менее люди об этом не говорили, их волнуют другие проблемы, – удивляется Евгений Калинкин, заместитель генерального директора инженерной группы «Волга». Вместе с другими проектировщиками он побывал на слушаниях во всех трёх регионах. – Их волнует, как изменится ось вращения Земли после подъёма водохранилища, не увеличится ли число лунных затмений, вопрос блуждающих воронок, которые могут снести гидростанции – то есть проблемы какого-то Вселенского масштаба».
Именно в Балахне представитель одной из общественных организаций Нижегородской области с молчаливого согласия местных властей назвал проектировщиков террористами и добавил: «Мы, общественность, сегодня можем объединиться, набрать ваши фамилии в Интернете и развесить ваши фотографии по всей стране, по всему миру, куда бы вы ни приехали – будет написано, что вы организованная группа, пытающаяся убить людей на территории района».
Жители Дзержинска пошли ещё дальше. Прямо с трибуны представительница какой-то местной секты заявила, что заказчики проекта не кто иные, как «пособники тёмных сил, желающих извести русский народ посредством рукотворного потопа и установить царство тьмы. Уже давно известно о планах инопланетян, которые собираются расчистить Землю для другой цивилизации…» – продолжала дама, но, несмотря на то, что 90% собравшихся в зале не хотели подъёма водохранилища, договорить женщине не дали – её просто «захлопали».
В индийском городе Парапанангади 11 сотрудниц санитарной службы выиграли джекпот в лотерею. Несмотря на то, что женщины стали обладательницами крупной суммы денег, они решили не бросать работу.
Председатель Духовного управления мусульман Нижегородской области Гаяз-хазрат Закиров, поднявшийся на трибуну следом, назвал проект подъёма водохранилища «дьявольским».
В итоге в протоколах слушаний во всех 15 нижегородских муниципалитетах значилось, что население категорически против подъёма.
Дзержинск стоит на берегу Оки, Чебоксарское водохранилище там заканчивается, а город уже сейчас страдает от подтопления, причём зачастую никак не связанного с рекой – в паводок вода стоит не только в огородах (вдоль реки там много частных домов), но и в подвалах химических предприятий Восточной промзоны. Тем не менее во время слушаний к трибуне не рвались ни те, кто живёт на самом берегу, ни те, кто работает на химзаводах, хотя в зале такие были. Конкретно по проекту не было сказано ни слова, звучали лишь лозунги в духе: «Ни пяди родной земли не отдадим! Никому! Никакой русгидре!» и политические заявления.
Так, Анатолий Шеин, депутат Госдумы России от Нижегородской области, объявил: «В случае подъёма водохранилища потери для Нижегородской области будут колоссальными. Цифра примерная, но это больше 700 млрд рублей. Это шесть областных бюджетов!»
Каким образом набежала такая сумма, депутат не объясняет, но он явно прибедняется: только Балахнинский район оценивает свой ущерб в 330 миллиардов. А затоплены водохранилищем и подтоплены грунтовыми водами будут земли в 11 районах области, не считая самой столицы. Если каждый нижегородский муниципалитет выставит такую сумму, то общий размер ущерба должен превысить 3 трлн рублей.
«Если ничего не сделать при подъёме, не подготовить заблаговременно инженерные защиты, поднимется уровень грунтовых вод. Тогда, конечно, общий ущерб, наверное, и будет таким, как насчитали нижегородские власти, то есть сотни миллиардов рублей, – объясняет Александр Ремезенцев, генеральный директор «Инженерного центра энергетики Поволжья», – но мы говорим о другом: этого подъёма уровня грунтовых вод можно не допустить, построив каналы и дренажи».
Расим Хазиахметов, директор по технической политике и развитию ОАО «РусГидро», который уже семь лет занимается проблемой Чебоксарского водохранилища, добавляет: «Даже при том условии, что мы все шаги по проекту пройдём один в один в соответствии с регламентом, то повышение отметки начнётся в 20—22-м годах. У нас есть время для того, чтобы решить многие внутренние проблемы регионов – это, на мой взгляд, самое главное, что проект даёт».
Кроме того, этот , ухудшение качества воды в Волге, обмеление реки, отсюда недогруженность барж и танкеров, экономические потери судоходных компаний. А консервацию захоронений химотходов под Дзержинском обсуждали даже на заседании Госсовета России с участием президента. Эти свалки появились там не вчера, но пока не встал вопрос о 68-й отметке, проблемой Дзержинска в масштабе всей страны никто не занимался.
В Марий Эл настроения совсем другие. Слушания там прошли куда спокойнее, и людей участвовало меньше. Если в Нижнем Новгороде собрались полторы тысячи человек и зал столичной администрации не смог всех вместить, то в Йошкар-Оле – чуть больше сотни. Причём первых лиц города или республики там замечено не было. В отличие от губернаторов-соседей глава Марий Эл Леонид Маркелов никаких официальных комментариев о позиции республики не даёт вот уже несколько лет.
Этот регион в своё время достаточно сильно пострадал при наполнении водохранилища до 63-й отметки, и живы те, кто помнит, как переселяли целые посёлки, спиливали гектары леса. По словам руководителя департамента экологической безопасности, природопользования и защиты населения Марий Эл Владимира Карпова, тогда было затоплено больше 60 тыс. гектаров земель, исчезли 37 населённых пунктов. Там есть деревни-призраки – люди оттуда уехали, но дома до конца так и не снесли – вода в эти места не пришла, потому что строительство гидроузла было остановлено.
По словам Евгения Смелова, заместителя главы администрации Горномарийского района, Марий Эл не готова к новому подъёму, потому что до сих пор не ликвидированы последствия наполнения водохранилища до 63-й отметки.
Большинство россиян испытывают постоянный стресс на работе, показал недавний опрос с участием 5 тыс. человек из всех регионов страны
Жители трёх регионов хором жалуются на подтопление. Причём в некоторых населённых пунктах такая проблема возникла лишь несколько лет назад, хотя водохранилище было образовано в начале 80-х. «Это результат недостроенных или переставших нормально работать инженерных защит, объясняет заместитель главного инженера ОАО «Инженерный центр энергетики Поволжья» Александр Картушин. – Большая часть сооружений не была принята в эксплуатацию – их просто недоделали. Есть гидротехнические сооружения и каналы, которые не числятся на балансе никаких предприятий. Например, насосные станции числятся – на них выделяются деньги Федеральным агентством водных ресурсов, а водоотводные каналы забились. Расчистить их не могут, потому что это будет нецелевое использование средств. Чтобы их расчистить, нужно принять эти каналы на баланс, а чтобы принять на баланс – достроить».
А проект достройки гидроузла – это по большому счёту проект возведения и реконструкции инженерных защит. Из 95 млрд – именно в такую сумму в ценах 2012 года ИЦЭ Поволжья оценивает все работы – 60 млрд уйдёт как раз на достройку и восстановление защит.
Как говорит Александр Ремезенцев, любую территорию можно защитить дамбами от затопления или дренажами от подтопления. Но с экономической точки зрения иногда в разы дешевле вынести из этой зоны населённый пункт, чем сначала строить инженерную защиту, а потом ежегодно тратить миллионы рублей на её эксплуатацию.
В середине 80-х на землях, отведённых под затопление, оставались непереселёнными только 72 дома, теперь их там 2390. Причём меньше всего их появилось в Чувашии – лишь 120 строений.
«У нас в республике проблем меньше, потому что на наших землях не строилось дополнительных зданий и сооружений, не велась хозяйственная деятельность, которая была не разрешена. Всё потому, что все эти годы мы готовились к подъёму Чебоксарского водохранилища и изначально качество воды и режим работы ГЭС для нас не был пустым звуком», – объясняет Александр Гончаров. Почти шесть лет он работал министром градостроительства Чувашии, возглавлял региональную рабочую группу по достройке гидроузла и сейчас продолжает следить за ситуацией, правда, уже в кресле генерального директора Чувашской энергосбытовой компании.
Жители этой республики возможному переселению не сопротивляются. Пенсионер Глеб Петухов из деревни Иваньково, которая может быть частично затоплена, рассуждает так: «Здесь нет работы, никакого интереса жить. Молодёжь уезжает, а та, что осталась, какой у неё интерес – сходить в магазин, взять вина. Уровень нужно поднимать. Я помню, глубины были 4 метра, а сейчас полметра, и всё камышом заросло. Всё это заиливается, превращается в большую помойку. Вода не очищается, луга не затапливаются. Коровы даже не едят эту траву. Появился вязель, косить его невозможно. Из-за этого люди побросали скот».
Ещё один посёлок, определённый к выносу, Октябрьский – левобережье Волги напротив Чебоксар. Место красивейшее – сосны, песок, воздух чистый, но сюда не протянут газопровод, местные предприятия давно стоят, и люди вынуждены ездить на работу в столицу Чувашии. По грунтовым дорогам, по мосту через ГЭС – полтора часа в пути. «Дадут квартиру в городе, уедем хоть завтра, – говорят многие, – хватит, нажились уже в таких условиях».
По словам Александра Ремезенцева, генерального директора «ИЦЭ Поволжья», в том, что сегодня происходит, многие жители видят возможность улучшить существование своих семей: «Мы встречались с людьми не только на публичных слушаниях. Наши специалисты за полтора года ногами прошли всю территорию вдоль водохранилища. А те, кто громче всех кричит, это жители крупных городов, которые на берегах рек имеют дома, причём вторые-третьи. Проблема переселения для них не стоит совсем, их беспокоит, сколько денег они за это могут получить».
Заместитель Ремензенцева Алексей Давыдов объясняет, каким образом они высчитывали и закладывали в смету проекта величину компенсаций: «Несмотря на то, оформлены документы – не оформлены, если есть жилой дом, значит, он оценивается. По берегам водохранилища находится довольно много старых домов, и стоимость их составляет 300–400 тыс. рублей – это рыночная оценка, так, как требуется по техзаданию. Мы понимаем, что за 300–400 тыс. рублей переселить человека невозможно, поэтому нами разработана собственная методика, на основании которой мы считаем, сколько денег нужно заложить. Если стоимость дома меньше 2 млн, мы будем включать в смету всё равно 2 миллиона».
Переселенцам будут выделять деньги или строить для них дома, однако каким образом государство обойдётся с теми, кто строился незаконно и у кого нет документов на строения, проектировщики не знают. Говорят, это не их задача и говорить об этом стоит только в том случае, если правительство страны примет решение о подъёме. Но сначала правильность расчёта компенсаций проверят в ФАУ «Главгосэкспертиза России».
