У Счётной палаты есть традиция – раз в год публиковать отчёт о том, сколько нарушений аудиторы выявили за это время. Так вот, в 2018 году она насчитала 772,7 млрд неправильно потраченных рублей. Это аж в 2,5 раза меньше, чем годом ранее, когда Счётная палата выявила нарушений на 1,87 трлн рублей. Цифры озвучены, а где выводы?
На первый взгляд разница в сумме выявленных нарушений по сравнению с 2017 годом огромна. Неужели стали меньше воровать? Вряд ли. Что точно поменялось, так это отношение аудиторов к «Роскосмосу». Из их прошлогоднего отчёта следовало, что из 1,87 трлн рублей, потраченных с нарушениями, 627,4 млрд рублей пришлось на космическое агентство. Теперь же, несмотря на череду сомнительных операций и обнаружение компании-пустышки для вывода средств госкорпорации, а также возбуждение уголовных дел, никаких особых претензий к Рогозину нет. Потому если отбросить явно выпадающий из общей картины «Роскосмос», то по итогам 2017 года общий объём нарушений составил 1,24 трлн рублей. Годом ранее Счётная палата нашла нарушений почти на 966 млрд рублей, по итогам 2015 года – на 516,5 млрд рублей. То есть с каждым годом финансовых нарушений выявляется всё больше и больше!
Ненавязчивый контроль
Есть ли вообще прок от публикации этих данных? Нарушения, которые находит Счётная палата, вещь сама по себе довольно абстрактная. Это могут быть как безобидные ошибки в формировании бухгалтерских документов и отчётности, так и умышленные преступления, которые приводят к растратам бюджетных денег. Но ведомство не делает различий по последствиям и причинённому ущербу. Судя по тому, что, после того как Счётная палата выявила 9235 нарушений, было возбуждено 81 дело об административных правонарушениях (в итоге суд привлёк 10 организаций и 31 должностное лицо к административной ответственности, выписав штрафы на 85 млн рублей), 76 материалов направили в прокуратуру, а в бюджет возвратили 7,56 млрд рублей, выявляются в основном незначительные нарушения. Какие-то последствия обрели лишь 1,7% от всех выявленных нарушений.
Счётная палата под руководством Алексея Кудрина вообще вещь очень удобная для власти. С одной стороны, Кудрин имеет образ либерала, борющегося за здоровую и свободную рыночную экономику, но, с другой стороны, делает он это ненавязчиво.
Слегка повыступал против увеличения расходов на армию, демонстративно ушёл с поста министра финансов, немного показал себя во время демонстраций на Болотной. Теперь вот так же немного показывает себя честным контролёром. Причём о том, чтобы хоть как-то реально исправить ситуацию, речь не идёт. Задача, похоже, другая стоит: показать народу, что контролёры вроде не бездействуют, выявляют нарушения. Но и сама власть при этом не страдает.
Вот вам и ответ на вопрос, перестали ли воровать. Конечно же нет! Тем более что все наши госзакупки – это дремучий лес, разобраться в котором практически невозможно. Изначально несовершенные законы постепенно латались и дополнялись нормативными актами. Только к 44-ФЗ, который регулирует госзакупки за счёт бюджета, таких нормативных актов относится больше сотни. Неудивительно, что некоторые положения начинают противоречить друг другу. Естественно, всё это отпугивает от участия в госзакупках мелкие компании и даёт массу преференций специалистам, которые давно уже «в теме» и умеют любое противоречие и неточность законов трактовать в свою пользу.
Глава армянского правительства Никол Пашинян предпринимает попытки бороться с коррупцией в республике. Однако пока активы изымают по большей части у представителей оппозиции, которые являются политическими оппонентами Пашиняна.
На самом деле если заказчик хочет отсечь «неправильных» поставщиков и исполнителей, которые готовы работать честно со своей прибылью (и ни с кем потом не делиться), то сделать это проще простого. Для этого техзадание специально создают слишком абстрактно – настолько, что никто посторонний и не возьмётся за исполнение непонятного контракта. Или же, наоборот, пропишут каждую незначительную деталь так, что подойдёт только продукция одного конкретного поставщика. А когда нет конкуренции, то и определить реальную рыночную стоимость товара или услуги бывает очень проблематично. В итоге закупки легко проводятся по завышенным ценам, а деньги оседают в карманах заинтересованных лиц.
Не подкопаться
Есть также масса способов провести закупку у единого поставщика. По оценке Минфина, в прошлом году 35% госзакупок прошло именно таким образом. А около трети закупок и вовсе оказалось засекречено. Если госкомпания проводит закупки у зависимой компании, в которой владеет 25% и более, то она имеет право не раскрывать деталей закупки. Естественно, 75% прибыли такой зависимой компании растворяются среди учредителей.
С точки зрения законности здесь не подкопаться. Так что считать нарушения госзакупок – дело совершенно бесперспективное. Во всяком случае, пока не появится новая, простая и понятная нормативная база, по которой автоматически будут отсекаться самые дешёвые предложения как наиболее подозрительные (всегда можно ведь предложить самую низкую цену, если заранее знаешь, что ничего делать на самом деле не надо). Это не мелочи: госзакупки за счёт бюджета в прошлом году выросли до 6,79 трлн рублей. Экспертная оценка говорит о том, что до 20% этих расходов уходит на сторону. Это 1,36 трлн рублей за год. Не будь этого, страховые пенсии можно было бы легко увеличить почти на 20% и получали бы пенсионеры в среднем не 15 тыс. рублей, а 18. Для многих из них это была бы существенная прибавка. Но где заявления Кудрина, где предложения по исправлению ситуации? Нет их.
А ведь есть ещё госзакупки госкомпаний общей суммой в 16,9 трлн рублей, на которые Счётная палата тоже не стремится обращать внимание. Госкомпании вообще достойны отдельного внимания не только в разрезе проведения закупок. Фактически они находятся на особом положении и могут позволить себе любые расходы. Так, «Газпром» тратит 2,5 трлн рублей на запуск «Силы Сибири» при наличии более дешёвой альтернативы, использующей уже существующую инфраструктуру. А «Роскосмос» планирует за 740 млрд рублей разрабатывать и строить ракету-носитель сверхтяжёлого класса. Изначально этот проект оценивался в 1,5 трлн рублей, но даже если подопечные Рогозина уложатся в 740 млрд, то это всё равно выйдет в 23 раза дороже, чем Илон Маск потратил на свою Falcon Heavy. Которая, кстати, уже успешно летает.
Деньги госкомпании – это тоже деньги государства. Чем выше прибыль компании, тем больше дивиденды, перечисляемые в бюджет. Но непомерные расходы корпораций сводят на нет все попытки что-то получить от них. Из-за этого за три года бюджет недополучит, по оценке всё той же Счётной палаты, 2,2 трлн рублей.
Доходные нацпроекты
Вот и реализация нацпроектов только упростит процесс перераспределения колоссальных денежных потоков в 25,7 трлн рублей в нужные руки. Нацпроекты предполагают очень гибкую систему финансирования: куда потребовалось, туда деньги и направили без лишних проволочек. Сейчас Госдума рассматривает придание статуса нацпроекта комплексному плану модернизации и расширения магистральной инфраструктуры, транспортная часть которого оценивается в 6,3 трлн рублей, чтобы можно было деньги оперативно перераспределять внутри плана. Нынче, чтобы что-то подправить в плане, требуется вносить правки в федеральный закон о бюджете, а нацпроекты – это полная свобода «творчества». Счётная же палата запустила специальный проект по мониторингу выполнения нацпроектов, в котором указывается только процесс достижения целей, но не расходования средств.
Необходимо в первую очередь менять законы так, чтобы просто не было лазеек, позволяющих богатеть очень тонкой прослойке предпринимателей, приближённых к власти. Здоровая конкуренция должна быть везде – и в выборе рядовых подрядчиков по госзакупкам, и в работе госкомпаний. Руководители госкомпаний должны быть заинтересованы в прибыли (как в случае с владельцами частных предприятий), а не в самом процессе распределения бюджетов. Иначе все эти проверки – сизифов труд.
