Российская армия проходит испытание огнём: тысячи солдат и офицеров при помощи сапёрных лопат, топоров и спецтехники тушат лесные пожары в центральных регионах страны. Но многие эксперты считают, что участие армии в борьбе с огнём на самом деле не настолько масштабно и эффективно, как это хотят представить общественности некоторые военачальники. Одна из главных причин – глубокая реорганизация армейских тыловых структур, которые в последнее время настойчиво переводят на гражданско-коммерческую основу и которые уже не в состоянии обеспечивать действия войск даже в условиях, сколь-либо приближённых к боевым. Насколько оправданно армия сегодня избавляется от военных тыловиков и к каким последствиям может привести передача их функций на аутсорсинг гражданским организациям, разбирался корреспондент «Нашей Версии».
По сообщениям Минобороны, в пожароопасные регионы для оказания помощи населению направлены более 10 тыс. военнослужащих и свыше тысячи единиц техники. Между тем, как выясняется, участие военных в ликвидации огненной катастрофы могло быть более масштабным и эффективным, если бы не повальная ликвидация «тыловых» трубопроводных частей. К примеру, в 1972 году во время подобных пожаров было мобилизовано пять трубопроводных бригад и четыре отдельных трубопроводных батальона. Тогда было развёрнуто около 300 линий полевых магистральных трубопроводов общей протяжённостью около 1300 километров и подано по ним более 4,5 млн кубометров воды, благодаря чему удалось побороть огонь на площади 44 тыс. гектаров. Сегодня, когда огонь охватил гораздо большие площади, на борьбу с ним удалось призвать всего два батальона, которые развернули около 100 километров магистральных трубопровода.
Да что говорить о помощи населению, когда военные уже не могут справиться с пожарами на своих объектах. Бывший начальник сгоревшей под Коломной Центральной авиационно-технической базы морской авиации ВМФ подполковник Виктор Биронт рассказал «Нашей Версии», что ликвидировать огонь он не смог, поскольку его штатную пожарную команду сократили под ноль в феврале 2010 года. Подполковник сообщил об этом в местную гражданскую пожарную часть и заключил с ней своеобразный устный договор аутсорсинга. К чему привела сомнительная экономия, всем хорошо известно.
Пожарные не смоги вовремя оказать помощь военным, поскольку в то время спасали жилые кварталы. В результате пожар на территории базы практически вручную тушили четыре десятка матросов, не прошедших профессиональную подготовку. Военные до сих пор не могут подсчитать нанесённый огнём ущерб, но без сомнений он значительнее, чем те средства, что выделялись на содержание штатной пожарной команды.
Тем не менее в последнее время в армии всё больше развивается идея аутсорсинга, согласно которой все несвойственные для армии функции должны быть переданы гражданским структурам. В том, что аутсорсинг – дело необходимое, постоянно убеждает заместитель министра обороны по материально-техническому обеспечению и тылу генерал-полковник Дмитрий Булгаков: видимо, он является главным лоббистом этой идеи в армии. Генерал утверждает, что специалисты провели множество экспериментов, изучили опыт вооружённых сил стран НАТО и выяснили, что «гражданские специалисты коммерческих структур этих стран работают как в воинских частях в местах постоянной дислокации, так и в «горячих точках».
С его словами трудно поспорить: наглядный пример применения тылового аутсорсинга – война в Ираке, в которой активно участвовали частные компании, выполнявшие вспомогательные функции. Они доставляли на «передовую» топливо, горячую пищу, создавали компьютерные сети, обслуживали сложные системы оружия. Так, например, американская компания KBR настолько интегрирована в управление логистическими потоками Пентагона, что уже воспринимается как часть армии. Сегодня только в Ираке на KBR работают более 38 тыс. человек. Есть удачные примеры передачи части функций в близкой нам Белоруссии, где гражданским организациям передано всё армейское питание, банно-прачечные комбинаты и пошив обмундирования.
В связи с ограничением подачи тепла в Подольске Следственный комитет возбудил уголовное дело. В помещениях организации, которая обслуживает котельную, провели обыски.
На первый взгляд система военного аутсорсинга выглядит довольно просто: командир части проводит конкурс, победитель заключает контракт с частью, которая и оплачивает получаемые услуги со своего счёта. Но у нас все эти благие начинания сталкиваются с российской действительностью: часто бывает, что конкурсы выигрывают компании-однодневки, которые занижают стоимость товаров и услуг, а потом, выкручиваясь, закупают всё на тех же оборонных предприятиях, потому что своих мощностей не имеют. Или же подряд передают более крупным фирмам, получая посреднический процент. Всё это приводит к срывам заказов и в конечном итоге заканчивается затяжными судебными тяжбами.
Глава Счётной палаты РФ Сергей Степашин заявил недавно, что новая схема закупки продовольствия для армии себя не оправдывает и что бюджетные средства расходуются неэффективно. Однако Минобороны не остановить:
На аутсорсинг скорее всего переведут и ремонт боевой техники. Сейчас большинство работ выполняется солдатами в ремротах, в будущем вышедшую из строя технику будут направлять на ремонтное предприятие, как поломанную машину в фирменный автосервис. В этих целях запланирована организация при серийных заводах специальных цехов для ремонта и гарантийного обслуживания. Например, такой цех сейчас открывает «Уралвагонзавод», готовится к тому же и «КамАЗ». Плюсы такой системы очевидны: крупные производители продукции обеспечивают сервисное сопровождение. Но в такой схеме есть и очевидные недостатки: военные потеряют навык ремонта техники, что может снизить эффективность её использования в реальном бою.
Даже по свидетельству сторонников преобразований, пока аутсорсинг неплохо действует только в стационарных условиях. В ходе учений или боевых действий гражданские обслуживающие организации вероятнее всего станут обузой.
Всё это подтвердил опыт недавних манёвров «Восток-2010» на Дальнем Востоке, во время которых руководители хотели наглядно показать, как эффективно работает новая система. Войскам был отдан приказ по минимуму привлекать к учениям подразделения материально-технического обеспечения, их должны были заменить гражданские организации. Но на полигоне войска столкнулись со значительными проблемами. Оказалось, что частные подрядчики не могут самостоятельно создать в полевых лагерях нормальные столовые и объекты бытового обслуживания (бани, прачечные и т.д.). Особенно критичной ситуация стала, когда войска начали перемещаться. Аутсорсинговые столовые зачастую не поспевали за подразделениями, а те, которым это удавалось, были, как правило, ограничены в запасах продовольствия. В результате личный состав оказался в голом поле без еды. Солдаты выживали как могли, питались продуктами, купленными в магазинах окрестных сёл, а кое-где и выпрошенными у мирного населения. Основой рациона солдата современной Российской армии стала спрессованная китайская лапша со специями.
Подобные нюансы заставляют усомниться в продуманности нынешней реорганизации тыловых служб. И, видимо, поэтому военные пока не готовы полностью доверить своё тыловое обеспечение гражданским организациям. Прямо на учениях генерал Булгаков объявил, что основной тыловой единицей станут бригады материального обеспечения. В каждом военном округе будут как минимум две такие бригады. В их состав войдут автомобильные, дорожно-комендантские, трубопроводные батальоны, хлебозаводы, банно-прачечные комплексы. Они должны обеспечивать боевые части продуктами, возводить переправы, осуществлять заправку топливом наземной боевой техники и авиации.
По существующим планам 10 таких бригад будут сформированы к 1 декабря 2010 года в четырёх оперативно-стратегических командованиях – Западном, Южном, Центральном и Восточном. Что получится из очередной затеи армейского руководства, покажет время.
