В начале сентября правительство РФ утвердило бюджет программы «Цифровая экономика». В ближайшую пятилетку на неё из бюджета планируется потратить свыше 2 трлн рублей. Заодно власти продолжают щедро расходовать деньги на «Роснано» и «Сколково», которые называются «институтами развития», но больше похожи на топки для сжигания ресурсов. Тем временем технологическое отставание страны от иностранных государств стремительно растёт. В чём же дело?
Простому обывателю вряд ли будет легко понять, на что будут пущены упомянутые триллионы. Статьи расходов прячутся за формулировками «Информационная инфраструктура» (это наиболее затратная часть), «Цифровые технологии», «Цифровое государственное управление» и так далее. Пояснения чиновников также не слишком проясняют ситуацию. К примеру, глава Минкомсвязи Константин Носков как-то сообщил журналистам, что главная задача программы – «совершение рывка в повышении качества жизни, модернизации экономики, госуправления, инфраструктуры на основе использования цифровых технологий». В переводе с чиновничьего на русский – обо всём и ни о чём одновременно.
Можно предположить, что «рывок» должен закончиться к 2024 году установлением в России какого-то совершенно нового, отличного от нынешнего, общества, где не будет ни 22 млн бедных, ни технологической отсталости, которая выросла, по данным ЦСР, за последний десяток лет вдвое, ни коррупционных историй. Также, очевидно, испарится и всевозможный груз в виде системы «Платон» или «закона Яровой», давящий на всю инфраструктуру страны – от транспортной до сетевой. В общем, всё слишком напоминает бодрые обещания лохотронщиков. Конечно, нельзя исключать, что чиновники действительно верят в «совершение рывка», но вся последняя история их неуспехов заставляет усомниться в том, что он возможен.
Повод к распилу
Интересный нюанс: менее года назад стоимость программы оценивалась всего в полтриллиона. Теперь сумма более чем в 4 раза больше. Почти как в известном стихотворении Маршака, в котором «за время пути собака могла подрасти». К сожалению, таких проектов в РФ расплодилось немало, и они продолжают увеличиваться в размерах.
Яркий пример – инновационный центр «Сколково». Созданный в 2010-м, он больше прославился многочисленными скандалами, нежели инновациями. Согласно сведениям Счётной палаты, «Сколково» только за 2013–2015 годы, можно сказать, впустую потратило свыше 65 млрд казённых рублей. Аудиторы тогда мягко назвали эти расходы «экономически необоснованными». Более жёстко высказался экономист Михаил Хазин, отметивший, что данный центр – в чистом виде распил бюджета. «В «Сколкове» конкретные люди зарабатывают конкретные деньги, осваивая бюджет», – отметил эксперт.
Тем не менее власти не прекращают подпитывать бездонную бочку. В сентябре, незадолго до того, как правительство утвердило «Цифровую экономику», Минфин предложил продлить программу «создания и развития инновационного центра «Сколково» до 2024 года и тратить на неё 11,2 млрд рублей ежегодно.
Другая иллюстрация – возглавляемая легендарным «реформатором» Чубайсом корпорация «Роснано». В неё государство только с 2007 по 2015 год влило почти треть триллиона рублей. Возвращать деньги корпорация принялась только в прошлом году, перечислив в бюджет 537 млн рублей, но щедрость быстро сошла на нет. Недавно Чубайс попросил выделить из госказны на «возобновляемые источники энергии» 1,7 трлн рублей. Кажется, прав Хазин, когда говорит о преимуществах заработка на осваивании бюджета.
Злоумышленники стали использовать искусственный интеллект для создания детской порнографии. Подобные эпизоды зафиксированы, в частности, в Южной Корее, где местный житель получил 2,5 года за создание нескольких сотен детских изображений сексуального характера.
Между тем толку от «Роснано» вряд ли больше, чем от «Сколкова». Как минимум треть чубайсовских проектов, по признанию Счётной палаты, неэффективна. А многие из них вообще выглядят сомнительно. В 2011-м глава корпорации представил президенту Путину планшет, предназначавшийся для замены школьных учебников, а через год проект был признан провальным. Примерно тогда же он затеял строительство предприятия по выпуску кремниевых батарей, однако в итоге списал в убытки около 10 млрд из-за падения мировых цен на сырьё. Год назад Чубайс заявил о создании передового электроскутера, сравнив его с айфоном, однако почему-то производство техники разместили, по всей видимости, где-то в Люксембурге, тем самым подведя её под антироссийские санкции. Вспомнить можно много чего ещё.
В общем, складывается ощущение, что все эти «прорывные» проекты нужны российским чиновникам лишь для того, чтобы получать под них щедрое финансирование. Его радостно выделяют другие чиновники, после чего с деньгами можно прощаться. «Цифровые технологии» – это модно. Если бы популярным было что-то другое – «популяризация йоги» или «создание всероссийской сети планетариев», – пилили бы на нём.
Несбывшееся будущее
На то, что дела вряд ли обстоят иначе, указывает и следующий факт. Экономика России в её нынешнем состоянии, похоже, совсем не способна модернизироваться, цифровизироваться и выносить иные революционные процессы.
Это отчётливо видно по драматической истории танка «Армата», который оказался слишком дорогим для российской армии – 250 млрд рублей за штуку, да и то если заказ будет крупным. Как считает футуролог Максим Калашников, «вломить гигантские деньги в оружие, при этом забывая о таких же вложениях в гражданскую индустрию, – путь к поражению». «Сперва нужно РФ из кризиса выводить, проводить тут новую индустриализацию, применять протекционизм, а не топить свою же экономику производством гор ненужного оружия», – полагает он.
Примерно о том же недавно высказался и глава госкомпании «Ростелеком» Михаил Осеевский. Он отметил удручающее состояние отечественной микроэлектроники – критически важной отрасли для реализации амбициозных планов правительства. Как объяснил менеджер, «цифровая экономика в значительной степени базируется на оборудовании», для неё «нужно огромное количество датчиков, это сотни миллионов или миллиарды». Однако в РФ нет «массовых чипов, массовых процессоров», констатировал Осеевский.
В скором времени, похоже, не будет и другого. По признанию вице-премьера Татьяны Голиковой, в ряде отраслей отечественной науки за последние пару лет произошло значительное снижение количества исследований. Примерно на треть просели, в частности, биоинженерия, диагностика наноматериалов и наноустройств, геномные технологии и прочая, и прочая. На этом фоне траты правительства на цифровые воздушные замки выглядят совсем странно.
Кому кайло, кому IT
Если верить подсчётам Международной федерации робототехники, в России в 2016 году на 10 тыс. людей-рабочих приходилось всего 3 промышленных робота. По этому показателю мы уступаем всем развитым странам в десятки, а иногда и сотни раз. Для сравнения: в Южной Корее он равен 631, в Сингапуре – 488, в Германии, самой автоматизированной державе Старого Света, – 309. РФ проигрывает и странам Восточной Европы: в частности, в Словакии показатель составляет 135, в Чехии – 101.
Чуть лучше ситуация выглядит, если сравнивать российский уровень со среднемировым – 74 робота на каждые 10 тыс. трудящихся. Однако это вряд ли служит хорошим поводом для утешения. Тем более что за тот же 2016-й спрос на роботы в нашей промышленности обвалился на 40%, почти вполовину. То есть чехов со словаками Россия догонит ещё не скоро, если вообще догонит.
И ещё информация к размышлению: в настоящий момент мировым лидером в изготовлении и внедрении роботов является Китай, хотя соответствующая промышленность появилась там только в 2013-м. У нас же производство роботов переживало расцвет в 80-х годах прошлого века, когда СССР занимал по нему второе место в мире, уступая лишь Японии.
Но, возможно, российское правительство, разрушив процветавшую отрасль, просто проявляет столь причудливым образом заботу о занятых россиянах? Существуют же пугающие прогнозы о том, что техника начнёт повально лишать людей работы. Вот и Герман Греф говорил, что вскоре людей заменят машины.
Впрочем, эти ожидания могут и не сбыться. Как показывает опыт отдельных стран, внедрение роботов не только не приводит к массовым увольнениям, но и создаёт новые рабочие места. Так, за 2010–2015 годы в США установка на производстве 80 тыс. роботов дала работу 230 тыс. граждан, что более чем на четверть увеличило занятость на автоматизированных предприятиях.
Ну а в современной России людям приходится по-прежнему размахивать кайлом и укладывать шпалы вручную. И при этом опасаться, что даже с такой работы могут уволить. По ожиданиям экспертов, до конца этого года сокращения, причём существенные, до 14% сотрудников, пройдут в каждой 10-й отечественной компании.
