Триумфальная победа Бориса Джонсона на выборах в Великобритании делает брекзит почти неизбежным. Для лондонского Сити разрыв Британии с крупнейшим торговым партнером - это прыжок в неизвестность, который проверит ее сплоченность.
Банки, страховщики и управляющие активами компании потратили миллиарды долларов на подготовку к своему отъезду из Европейского Союза и перевели в зарубежные активы до 1 трлн фунтов стерлингов ($1,3 трлн) после референдума по брекзиту в 2016 году. Угроза хаотичного выхода из блока побудила финансовую индустрию Великобритании выступить в один голос, чтобы попытаться избежать или, по крайней мере, подготовиться к этому катастрофическому исходу.
Но теперь угроза «брекзита без сделки» ослабла, и есть признаки того, что это единство трещит по швам. Некоторые хотели бы, чтобы Британия воспользовалась расколом и создала свой собственный путь урегулирования; другие ждут сближения с ЕС, чтобы сделать переход как можно более плавным. Поскольку Brexit вступает в самую критическую фазу - торговую сделку между Великобританией и ЕС, - очевидно, что начинают появляться разногласия.
Согласно правительственным отчетам, около четверти из 200 миллиардов фунтов годового дохода британских финансовых служб поступает от бизнеса, связанного с ЕС. Так что на кону стоит огромная сумма.
В центре дискуссии находится вопрос о том, будет ли Великобритания продолжать соответствовать стандартам ЕС. Согласно нынешнему соглашению Джонсона с Брюсселем, британские финансисты в 2021 году потеряют свои так называемые паспортные права ЕС (которые позволяют им работать в любой точке блока). Вместо этого Великобритания и ЕС договорились о принципе эквивалентности, который даст городу доступ к ЕС для многих финансовых услуг, пока Британия придерживается брюссельских правил.
Проблема для некоторых британских финансистов заключается в том, что ЕС может в любой момент отменить эквивалентность, оставив их с кнутом в руках. ЕС использовал это в качестве оружия, чтобы попытаться привести Швейцарию в соответствие с более широкими соглашениями об иммиграции и тому подобном. Учитывая системное значение лондонских финансовых рынков, Брюссель потребует от Англии еще более тесного регулирования, чем от других торговых партнеров.
Вот почему многие в Сити предпочли бы полностью разорвать почти пять десятилетий интеграции, что привело бы к тому, что Британия с низким налогом и низким уровнем регулирования стала бы конкурентом единому рынку. Они указывают на глобальную силу Лондона как на причину не бояться разрыва с ЕС: например, доля Великобритании в торговле иностранной валютой, которая составляет более $ 6,6 трлн в день, за три года выросла на 6 процентных пунктов до 43%, свидетельствуют данные, собранные Банком международных расчетов. И это несмотря на Brexit.
Инвестиционная ассоциация, представляющая британскую индустрию управления активами на сумму 7,7 трлн фунтов стерлингов, включая хедж-фонды, выступает за пересмотр нормативной базы, чтобы сделать приоритетным повышение конкурентоспособности Великобритании, а не сохранение связей с ЕС. Но не все лидеры отрасли согласны с этим. Многие британские страховщики также предпочли бы отказаться от дружественных ЕС правил капитала, которые, по их словам, наказывают их бизнес.
Между тем банки Уолл-стрит, такие как JPMorgan Chase & Co и Goldman Sachs Group Inc предоставляют прибыльные услуги континенту, и до сих пор выступали за выравнивание нормативного регулирования. Но если им все равно придется управлять двумя центрами - в Великобритании и ЕС, то они тоже могут быть убеждены в преимуществах Лондона.
Хотя у Джонсона наконец-то есть правительственная команда, которая объединилась на Brexit, то же самое нельзя сказать о городе. Некоторые разногласия по поводу того, каким путем идти, происходят и внутри компаний. Опасность заключается в том, что этот раскол означает, что Лондон может выйти из решающих торговых переговоров с гораздо меньшей выгодой, чем рассчитывал.
