У нас принято ругать олигархов, которые «прихватизировали» нефтяные скважины и металлургические заводы. Мол, гонят продукцию за рубеж, а прибыль оставляют в офшорах. Однако пока популисты сотрясают воздух лозунгами о пересмотре итогов приватизации, лихие 90-е продолжаются в сельском хозяйстве. Крупнейшие латифундисты каждый год прибирают к рукам всё новые сотни тысяч гектаров. Они кормят хлебом и мясом уже половину мира, но помощь продолжают получать из российского бюджета.
За последний год только первая пятёрка отечественных латифундистов увеличила земельный банк с 3,66 до 3,81 млн гектаров. В то же время число фермерских хозяйств в России неумолимо сокращается. К сожалению, оперативных данных здесь нет, последняя сельхозперепись состоялась в 2016 году. Но уже тогда стало ясно, что за 10 лет фермеров стало почти вдвое меньше – с 253,1 до 136,5 тысячи. И нет никаких оснований предполагать, что в последние годы этот процесс пошёл вспять. Ведь налицо всё большая концентрация земли в руках крупнейших собственников. А передел сельхозугодий по всей стране оборачивается драками, поджогами, поножовщиной и перестрелками.
Как убивают колхозы
Один из эпизодов передела земли прогремел на всю страну в конце прошлого года. В Орловском районе Ростовской области устроили перестрелку представители двух чеченских семей. Трое погибли на месте, несколько человек получили тяжёлые ранения, участников «стрелки» потом разыскивали по всему Северному Кавказу. Хотя если очистить эту историю от чеченского колорита, то выйдет совершенно типичная картина. Предположим, есть в селе колхоз, оставшийся ещё с советских времён. Его члены имеют так называемые паи, то есть наделы земли. По закону они имеют право выйти из колхоза и забрать свою землю. Так что колхозы сейчас в России живут как на пороховой бочке. Это при том, что на них обычно держится вся сельская инфраструктура.
В начале 90-х правом стать фермером воспользовались сотни тысяч колхозников. Фермеры первой волны положили жизнь на то, чтобы поднять хозяйство, но передать его по наследству многие уже не смогли – слишком тяжёл труд. Этим объясняется и живучесть колхозов. Зачастую селяне понимают, что хозяйствовать сообща всё же легче.
Но за последние 30 лет на селе сформировалась мощная третья сила. Это крупные частные предприятия, за которыми закрепилось название «агрохолдинги». И это не случайно. Порой, не имея чёткой организационной структуры, холдинги подминают под себя всё – и колхозы и фермеров. Но в конечном счёте главная их цель – земля. Они коррумпируют местную власть, обзаводятся боевыми отрядами. Так было с Цапками в Кущёвке. На роль боевого отряда агрохолдинга претендовали и Бациевы в донском хуторе Камышёвка. Правда, они до этого не доросли. Бывшие пастухи занимались тем, что скупали паи у других колхозников и в результате повздорили с семьёй председателя. Перестрелка положила конец их бизнесу, но не решила судьбу колхоза. По опыту других предприятий можно сказать, что он обречён. Если из колхоза начали выводить землю, то вся она рано или поздно окажется под контролем агрохолдинга, главенствующего в данном районе.
Вопросы к агрохолдингам
Агрохолдинги становятся господствующей формой аграрных предприятий, вытесняя колхозы и фермеров. Но можно ли по этому факту предъявлять им претензии? Конечно можно, но только не им самим, а ответственным за «развитие села» чиновникам.
Безусловно, нельзя грести всех под одну гребёнку. Среди руководителей агрохолдингов есть люди, которые не жалеют средств на развитие подконтрольных им территорий. Но рыночная логика неумолима – из земли нужно выжать максимум прибыли. Поэтому селяне всё чаще лишаются работы. Их заменяют не только машины, но и сезонные рабочие из азиатских стран. А руководить поглощёнными предприятиями на местах приезжают менеджеры из других регионов и даже отраслей. Им плевать на привычки местных жителей, натоптанные тропки, места рыбалки, охоты, сенокосы... Жить на селе становится некомфортно, молодёжь всё быстрее перебирается в город. Уничтожается и главный ресурс – плодородие. Менеджер-варяг, как и акционеры, заинтересован максимизировать прибыль в ближайшие годы. Отсюда злоупотребление минеральными удобрениями, убийственные для почвы севообороты.
Почему же холдингам удаётся вытеснять с земли колхозы и фермеров? Объяснение можно найти в действиях банкиров и чиновников. Сельское хозяйство очень сильно зависит от заёмных средств. И банкам проще оформить миллиардную кредитную линию одному холдингу, чем возиться с сотней фермеров. Из той же логики исходят и чиновники. Холдинг всегда поможет нарисовать красивую картинку для начальства, организовать визит губернатора в район, а то и загранпоездки для нужных людей. К тому же, где ни копни, выясняется, что за холдингом стоят то друзья, то родственники чиновников. Вот так за красиво нарисованной витриной и умирает российское село.
Крупнейшие землевладельцы России
Общая площадь пахотных земель России – около 78 млн гектаров. Крупнейшие 61 компания контролируют 14,2 млн гектаров, по подсчётам аудиторской компании BEFL, которая регулярно составляет рейтинги российских землевладельцев. Если так пойдёт дальше, то российский агросектор приобретёт структуру,
свойственную постколониальным странам.
1. «Мираторг»
Земельный банк – более 1 млн гектаров. Владельцы – братья Линники. В 80-х работали на оборонном заводе, в начале 90-х водили по Москве экскурсии интуристов. Зарубежные связи помогли им организовать поставки в Россию продуктов питания. Затем они стали скупать производственные площадки в Белгородской области, сейчас имеют земли и активы в 16 регионах РФ. Расцвет холдинга начался в 2009 году в бытность министром сельского хозяйства Елены Скрынник, которая фигурировала в деле «Росагролизинга». Именно Скрынник привезла в хозяйство Линников тогдашнего премьер-министра Владимира Путина. В том же году «Мираторг» получил в ВЭБе кредит на 21 млрд рублей. Это позволило компании стать крупнейшим в стране производителем свинины.
Сейчас «Мираторг» является крупнейшим получателем господдержки. Из 10-10,5 млрд рублей, поступающих в Брянскую область по разным программам господдержки, 9 млрд достаются «Мираторгу», сообщал Forbes. Также ходили слухи, что Линники являются роднёй жены Дмитрия Медведева. Позже в правительстве это опровергли.
2. «Продимекс»
Земельный банк – 865 тыс. гектаров. Владелец – Игорь Худокормов, бывший офицер Советской армии. Бизнес начал с перепродажи кубинского сахара (покупал партию в черноморских портах, продавал в городах средней полосы России). В сельхозбизнес вошёл в начале 90-х, купив агропредприятие в Воронежской области. Отстаивал свои первые активы в перестрелках с участием бойцов из ЧОПов. 20 лет скупал сахарные заводы и развивал производство сахарной свёклы. Контролирует более 23% отечественного рынка сахара.
В 2008 году часть компании Продимпекс Худокормов продал государственному Внешэкономбанку, пишет Forbes. С тех пор предприятие пользуется программой поддержки сельского хозяйства, которую реализует банк.
3. Агрокомплекс им. Н.И. Ткачёва
Земельный банк – 653 тыс. гектаров.
Предприятие начиналось в 1993 году с небольшого комбикормового завода, принадлежащего семье будущего губернатора Краснодарского края и министра сельского хозяйства РФ. Агрокомплекс существовал в формате среднего регионального бизнеса, пока Ткачёву не пришлось курировать подготовку олимпиады в Сочи. Бурная скупка активов на полученные от Сбербанка и Россельхозбанка кредиты началась в 2015 году.
«Ведомости» утверждают, что обычно предприятия доставались Агрокомплексу по цене чуть ли не в разы ниже оценочной стоимости. В бытность Ткачёва министром сельского хозяйства РФ земельный банк Агрокомплекса удваивался едва ли не каждый год. Сейчас холдинг – рекордсмен по росту земельного банка. За прошлый год его владения выросли на 4 тыс. гектаров, что подняло его с четвёртого на третье место в рейтинге крупнейших землевладельцев. Убытки предприятия в 2017-2018 годах превышали 2 млрд рублей, при этом в 2018 году компания получила из бюджета 736 млн рублей.
