Сделка по слиянию концерна Байер и компании Монсанто до сих пор остается самой крупной в этом году. Соглашение стало причиной горячих общественных дебатов. К сожалению, обе стороны неправильно определяют вопросы, которые поднимает потенциальная сделка.
Ниже номинала
Хорошая новость состоит в том, что сделка, о которой было объявлено 14 сентября, не скажется на концентрации рынка. Байер в первую очередь фармацевтическая и медицинская компания, в то время как Монсанто специализируется на работе с сельскохозяйственными химикатами и семенами.
Так как Байер также выпускает биотехнологические продукты и химикаты для сельского хозяйства, есть пересечение на рынках хлопковых и рапсовых семян. Но актуальна ли проблема от ограничения конкуренции на этих рынках? Есть много заменителей для хлопчатобумажных тканей и рапсового масла (многие ли смогут отличить на вкус рапсовое масло от растительного?).
Критики, которые не любят Монсанто за то, что компания играет ведущую роль в разработке генетически модифицированных семян и сельскохозяйственных химикатов, не должны использовать монополизацию в качестве причины, чтобы выступать против слияния, поскольку это не имеет смысла. Предположим, к примеру, сделка повысит цену на ГМО-семена из-за монополизации рынка. Фермеры будут реагировать, используя такие семена меньше, и, предположительно, это станет хорошей новостью для противников генетически модифицированных семян.
Недоверие в успех
Оказывается, что некоторые из противников сделки просто испытывают неприязнь к компаниям, занимающимся производством ГМО-семян, в частности, Монсанто. Если это станет предметом рассмотрения регулирующих органов США и ЕС, то может вызвать политизацию антимонопольной политики. Следует помнить, что для заключения сделки потребуется получить одобрение в 30 различных политических юрисдикциях. Акции Монсанто торгуются значительно ниже номинала, что свидетельствует о неверии инвесторов в успех сделки.
Социальные медиа обеспечили многим компаниям репутацию, которая затрудняет объективную оценку антимонопольных рисков от потенциальной сделки. Из-за сформированного общественного мнения популярные компании могут рассчитывать на благоприятное решение правительств, в то время как непопулярные сталкиваются с холодным отношением. Особенно в Европе, где к ГМО-продукции относятся с гораздо большей настороженностью, чем в США, Монсанто часто критиковали. Тем не менее, ссылаться на антимонопольный закон вряд ли хорошая идея, учитывая сложность сопряженных с этим экономических проблем и скудность информации. Значительная часть людей, например, не в состоянии смириться с тем, что ГМО-растения были признаны безопасными широким кругом экспертов.
Отдельно следует отметить, что все это не будет иметь особого смысла, если сделка так и не состоится.
Действительно важные проблемы
Что Байер надеется получить за свои $66 млрд? Что его акции вырастут в цене до $128 за штуку? Компания утверждает: после слияния она сможет снизить расходы, сократив дублирующие рабочие места; заключать более выгодные сделки с поставщиками и инвестировать больше в исследования и разработку. Может быть, но если посмотреть шире, то реальность менее радужная. В литературе по экономике, начиная с начала 90-х, часто отмечается, что фирмы обычно переживают падение стоимости после тендерных предложений, особенно после крупных сделок. Слияния, кажется, не делают компании более ценными или эффективными, но почему же тогда их происходит так много? Во-первых, некоторые из них все таки окупаются (покупка YouTube компанией Google), но и многие руководители участвуют в развитии совместного предприятия за счет увеличения размера своих компаний, даже за счет акционеров. Во-вторых, стоимость компании упадет (экономисты называют это «проклятием победителя»). В пользу этой точкой зрения говорит то, что акции компании Байер снижаются с момента появления слухов о готовящемся слиянии.
Сделка Байер-Монсанто является классическим примером того, как общественные дебаты могут замаскировать, или даже скрыть, действительно важные проблемы. Если Байер не сможет закрыть сделку по Монсанто, акционеры Байер могут стать главными победителями. Больше всех потерять от провала сделки могут ее противники, которые проведут остаток своей жизни в мире, где суждения о корпоративной популярности доминируют над законами и правилами.
