Греция и Македония не могут поделить Александра Македонского. Премьер Нетаньяху постит в сетях сообщения о древнееврейских реликвиях из раскопок. А глава Палестинской автономии Аббас с трибуны ООН заявляет, что его народ наследует цивилизации более древней, чем иудейская. О том, почему далёкое прошлое становится фактором внутренней и внешней политики, нашему иностранному корреспонденту рассказал сербский политолог Предраг РАИЧ.
– Предраг, почему так активно в последнее время история вмешивается в политику?
– Начнём с того, что так было всегда. Черчилль некогда объяснял проблемы Балкан тем, что здесь слишком много истории. Хотя правильнее было бы говорить об исторических мифах, согласно которым все всегда плохие, а мы одни хорошие и великие. Такие мифы используются странами, активно ищущими свою идентичность или имеющими проблему незафиксированных границ. Либо же они искусственно педалируются властью для отвлечения внимания граждан от серьёзных социальных проблем. Но практически всегда это контрпродуктивно. Да, с помощью мифа можно создать новую страну. Однако создать созидательное современное общество – невозможно.
– Можете привести пример?
– Хорватия. Она четверть века живёт без войны, а основа её политики – ненависть к сербам. Хотя их численность в Хорватии не превышает 3% населения страны, а сама Сербия никакой враждебности не выказывает. Но другого объяснения экономического спада искать не пытаются. Официально прославляется фашистское государство времён Второй мировой, в ходу его символика и приветствие «борцов за свободу». Хотя эти борцы в рядах усташской дьявольской дивизии в союзе с немцами воевали с Советским Союзом. А хорватский концлагерь Ясеновац не имеет аналогов по жестокости. Здесь младенцев подбрасывали в воздух и ловили на штыки, при этом в расправах принимали участие священники. Если немцы целенаправленно уничтожали только евреев и цыган, то здесь геноцид был направлен против всех инородцев и иноверцев.
– Не становятся ли лидеры таких государств заложниками? Не хочется верить, что очаровательная президент Хорватии – фанатка оголтелых убийц. Да и президент Украины, по определению своего бывшего коллеги Саакашвили, барыга, но никак не идейный националист. Возможно, они просто вынуждены плыть по течению, не могут выпрыгнуть из колеи общественных настроений?
– Я бы не хотел ставить их на одну доску. У украинских националистов не было фашистского государства, и приветствие «Слава Украине!» родилось до бандеровцев. Но тренды всегда и везде создают политики. Они же промывают мозги, вместо того чтобы предложить позитивную повестку как во внутренней, так и во внешней политике. Польша, Венгрия, Чехия и Словакия продуктивно сотрудничают в созданной ими Вышеградской четвёрке. А разве мало в их истории страниц, которые можно использовать для вражды? Но Польша не вспоминает о временах, когда она простиралась от моря до моря, а пытается обустроить это пространство с помощью соседей.
– Ещё утверждают, что агрессивная политика никак не затрагивает простых людей.
– Ну как же политика ненависти и разъединения их может не затрагивать. Я учился в гимназии в той части Сербии, где 80% жителей – выходцы из Черногории. Каждый раз в начале учебного года нас спрашивали, к какой национальности мы себя относим. 15 подымали руку как сербы, 16 – как черногорцы. После отделения Черногории только 6 ребят определились как черногорцы. Остальные решили не быть нацменьшинством. Раздел прошёл по семьям. Мой двоюродный брат решил остаться сербом, а его родная сестра – черногоркой. Недавно прошли местные выборы в Черногории, показавшие удивительные результаты. За партию президента и фактического хозяина Черногории Джукановича неожиданно проголосовали «сербские» районы, которые при референдуме об отделении от Сербии почти поголовно голосовали против. Разгадка проста: они бедны и за лояльность получают ресурсы из центра. Зато прочерногорские финансово независимые районы выступили против своего же лидера, обвинив его в коррупции и воровстве. Черногорцами «стали» компактно проживающие мусульмане.
Позиция главы евродипломатии Жозепа Борреля по ближневосточному конфликту состоит не в призыве к проведению мирного процесса, а создании двух государств.
– Раздрай сеется не только внутри государств, он стал важным фактором международных отношений.
– Потому что в политике процветают лицемерие и двойные стандарты. Польша требует от Украины осудить Волынскую резню. И, в свою очередь, принимает закон об уголовной ответственности за обвинение польских граждан в уничтожении евреев, игнорируя требования Израиля внести в закон поправки. При этом тот же Израиль почему-то не требует объяснений от Хорватии, где холокост был не на уровне граждан и организаций, а государственной политикой. Недавно Тель-Авив единственный прислал свои боевые самолёты для участия в праздновании годовщины операции «Буря». Напомню, что во время войны в Югославии возник анклав Сербская Краина. Американцы предлагали установить полную автономию региона, но Хорватия силой захватила его. Военное участие в торжественном мероприятии, отмечающем попрание норм международного права и убийство, само по себе выглядит сомнительно. Не говоря уже о том, что оно проходит на территории страны, которая не только не отмежевалась, но и прославляет государство, где массово убивали евреев. Возможно, об этом забыли из-за желания Хорватии купить у Израиля десяток устаревших истребителей?
– А разве иначе в ЕС? В одних странах дают срок учёному за отрицание холокоста. В других эсэсовских солдат приравняли к борцам с фашизмом по социальным гарантиям, не говоря уж о прославлении. Не настало ли время на правовом уровне как-то разобраться с политикой, обслуживающей мифы, и мифами, обслуживающими политику?
– Нормы же международного права стали правом сильного их применять или игнорировать. И сильным по силам без всяких законов раз и навсегда разделить историю и политику. Есть, кстати, и прекрасный пример США, где они никак не пересекаются. Нужно захотеть.
