Свыше 30 тыс. жителей востока Украины за минувший месяц покинули свои дома и перешли на территорию России. Потоки беженцев стекаются в Ростовскую область, где для них приготовили 12 санаториев и пансионатов. Корреспонденты «Нашей Версии» побывали в одном из них.
Виктория из Славянска, в недавнем прошлом продавщица, говорит, отвернув лицо в сторону – так меньше заметно её отчаяние. В Россию она бежала вместе с трёхлетним сыном, муж Михаил остался сторожить дом. С тех пор от него не поступило ни одной весточки.
– Надеюсь, жив, – обречённо говорит она. – Связи с ним нет, мобильный не отвечает. Что с ним? Не знаю. И друзья все там остались, и родственники. Дом пустой стоит. А может быть, уже и нет его вовсе. Как дальше жить?
«Боялась, что ребёнок заикой останется»
Оксана, жительница Донецка, приехала в Ростовскую область только благодаря тому, что её из дома буквально выдернул кто-то из родственников, запихнул в машину вместе с детьми и перевёз через границу. Через два дня к ней смог прорваться и муж.
– Люди там умирают, неужели этого никто не видит? – говорит она. – От города ничего не останется! Мы еле успели выехать оттуда! Но там осталась вся наша родня, друзья. Мы простые люди, нам не до политики, мы всего лишь хотим работать и растить детей.
Карен до сих пор не может отойти от шока. Он прожил в Краматорске более 40 лет, там у него остался бизнес. После начала боевых действий собрал семью и уехал в Ростовскую область. А недавно по телевизору увидел свой дом, разрушенный попаданием снаряда.
– Это просто в голове не укладывается! – от волнения акцент в его речи становится отчётливее. – Больше всего бесит ложь, которую мне приходится слышать. Вдумайся сам: если к украинцам такое плохое отношение в России, то чего же мы все бежим именно сюда?
Во дворик выходят два мальчика лет пяти.
– Дети сильно нервничают? – спрашиваю у их мамы.
Она пожимает плечами:
– Не особенно. Их психика более пластичная, быстрее забываются неприятности. Конечно, когда я в подвале сидела под обстрелом с ребёнком на коленях и молилась, чтобы в наш дом снаряд не попал, он тоже плакал. Боялась, что после этого заикой останется. А потом ещё бегство сюда, переезд через границу… Но как только мы попали сюда, он уже успокоился. Единственное – игрушечный пистолет кто-то по недосмотру показал, так он сразу в слёзы…
За разрешение на работу придётся заплатить
На территории санатория царит идеальный порядок. Следят за ним сами беженцы. На двери одного из корпусов висит расписание, когда дежурит каждая комната. На кухне возле котла стоит хрупкая женщина и командует ежедневной кухонной бригадой:
– Ну кто так картошку чистит! Дай сюда!
Она выхватывает нож из рук мужчины и в два счёта снимает кожуру. Мужчина застенчиво улыбается. Судя по его рукам, он привык заниматься более тяжёлым трудом, чем чистка овощей. Как выясняется, Алексей по профессии слесарь.
– А вообще, я всё могу: и дом построить, и машину починить, жизнь научила, – признаётся он. – Вот только говорят, на работу в России будет трудно устроиться, куча бумажек нужна. Это ж с одной стороны мы беженцы, а с другой – вроде как гастарбайтеры.
О трудоустройстве здесь действительно беспокоятся многие. Местные власти уже пообещали помочь, но оформлением иностранных граждан ведают федеральные органы, действующие на основании законов и постановлений, в которых не прописаны льготы для бежавших от войны представителей «братского народа». Пока что беженцам разъясняют: для трудоустройства в России им всё равно потребуется разрешение или патент. Для оформления разрешения надо представить пакет медицинских справок и заплатить 2 тыс. рублей, патент сроком на три месяца обойдётся в полтора раза дороже. Деньги на это есть не у всех. К тому же работу ещё надо найти – в местном банке занятости насчитывается около 30 тыс. вакансий, но большинство из них относится к рабочим специальностям и подходит далеко не всем украинцам.
«Лучше бы о своих так заботились»
Количество беженцев на Дону растёт с каждым днём – в иные сутки границу переходят до полутора тысяч человек. В результате украинцев из Луганской и Донецкой областей начинают потихоньку переправлять в другие регионы – в Иваново, Нижний Новгород, Ярославль, Архангельск и т.д. Уезжать хотят не все. Во-первых, далеко от дома, во-вторых, в Ростовской области помощь вынужденным переселенцам уже поставлена на поток. Так, беженцев бесплатно лечат в лучших больницах, малышам уже гарантировали места в детских садах, школьники будут отдыхать в санаториях, а 500 украинских выпускников школ смогут поступить на бюджетные места в ведущие вузы Ростова. При этом им предоставляются места в общежитиях и бронь от отчисления даже в случае неуспеваемости.
Однако такая пристальная опека уже, кажется, потихоньку начинает нервировать местных жителей. С тем, что помогать беженцам надо, никто не спорит, однако то и дело начинает звучать мысль: мол, лучше бы так заботились о своих. Ещё большее недоумение вызвала и сумма в 350 млн рублей, в которую ещё в июне оценили месячное пребывание беженцев в лагерях. Кто-то уже успел подсчитать, что за эти деньги украинцев можно было отправить отдыхать на курорт в Турцию.
Будем надеяться, что они приехали к нам не просто отдохнуть. А заодно оценят роль России в улаживании конфликта, развернувшегося на Украине.
