Ведь когда в судебные тяжбы приходят внешние инвесторы, то победителем выйдет тот, кто вложит в процесс больше денег. То есть идет состязание кошельков, но не «взвешивание» на весах беспристрастного правосудия аргументов справедливости.
Британское деловое издание «This is Money» на днях сообщило, что лондонская юридическая и финансовая компания Burford Capital вступила в спор вокруг решения Высокого суда Лондона по бракоразводному процессу российского бизнесмена Фархада Ахмедова на стороне его бывшей супруги Татьяны Ахмедовой.
Чтобы понять, насколько серьезные последствия может повлечь подключение мощнейшей британской фирмы Burford Capital к выбиванию денег Фархада Ахмедова по иску лондонского суда, нужно рассказать о таком новомодном явлении в западном бизнесе, как инвестиции в судебные иски.
Идея очень проста — финансовая компания вкладывает деньги в работу юристов, обслуживающих истца, и взамен получает оговоренную долю выигранных денег. Причем рентабельность может быть огромной - десятки, в некоторых случаях, сотни и тысячи процентов. Такая практика получила название «альтернативное (или стороннее) финансирование исков». Прибыльность такого бизнеса баснословна и порой превышает доход от торговли оружием и наркотиками.
К примеру, не так давно американский застройщик Gray Development Group подал иск против своего конкурента, но из-за кризиса на рынке недвижимости не смог оплачивать нанятых юристов. И тогда компания Burford Capital вложила $6 млн в поддержку иска, оплатив все судебные расходы. Застройщик выиграл, а «инвестор» в результате получил $18 млн - 200 процентов от вложенной суммы.
В подобного рода инвестициях, которые являются по сути инвестициями в правосудие, играют роль не только финансовые возможности инвесторов, но и прочные связи в элитных кругах. И в этом смысле с Burford Capital мало кто может конкурировать.
Возглавляет Совет директоров этой успешной компании ни кто иной как сэр Питер Миддлтон, известный финансист, выпускник престижных британских университетов, сделавший головокружительную карьеру сначала на государственной службе, а затем и в банковской сфере.
На службе Британской Короне сэр Питер дебютировал в финансовом департаменте Сухопутных Войск, затем перебрался в Казначейство Ее Величества, где поднялся до ключевой должности постоянного секретаря, которую занимал 8 лет, то есть он был на высшей должности, которую в Британии может занимать чиновник (министрами там бывают только политики – члены парламента).
Заметим, кстати, что работать на таких должностях вряд ли возможно без тесного контакта с британской контрразведкой МИ-5, которая отслеживает финансовый андеграуд армии и «минфина», которым и является Казначейство.
Компания Hennes & Mauritz (H&M), считающаяся второй по величине розничной сетью торговли одеждой, закроет производство в Мьянме после поступления жалоб на нарушение прав рабочих.
Зарекомендовав себя с самой лучшей стороны на службе Ее Величества на генеральских должностях, сэр Питер пересел в роскошное кресло члена правления банка Barclays, второй по величине британской кредитной организации, а вскоре стал там председателем правления и проработал на руководящих должностях вплоть до ухода на пенсию в 2004 году.
Запомним эту дату. Потому что она является ключевой для понимания дальнейших событий.
В 2012 году Барклайз банк оказался в центре грандиозного скандала. Он был уличен в многочисленных попытках манипулирования лондонской межбанковской ставкой LIBOR и ставкой EURIBOR. Банк был вынужден заплатить в качестве штрафных санкций почти полмиллиарда долларов. Произошли громкие увольнения высшего руководства.
Британский финансовый регулятор FSA (Financial Services Authority) и американской CFTC (Commodity Futures and Trading Commission) тщательно изучили деятельность банка за четыре года (с января 2005 по май 2009 года) и в результате вскрыли сотни случаев такого манипулирования.
Им удалось доказать, что трейдеры Barclays с января 2005 года по май 2009 года просили коллег, отвечавших за расчет ставок внутри банка, повысить или понизить те из них, на основе которых в дальнейшем определяется LIBOR в долларах и иене и EURIBOR в евро.
Заметьте, расследование стартовало в январе 2005 года, то есть не затронуло тот период, когда на хозяйстве в Барклайз банке был достопочтенный сэр Питер Миддлтон. А как только он перешел на вольные хлеба в выпестованную им кредитную организацию, враз нахлынули строгие люди в штатском…
Зададимся вопросом: вряд ли подобное может быть случайным совпадением и мог ли разработчиком мошеннических комбинаций быть ни кто иной, как сэр Питер Миддлтон? Но в силу его принадлежности к высших сферам британского истеблишмента ему предложили уйти на покой, чтобы не запятнать честь пожалованного ему королевой дворянского звания и не мешать наведению порядка в ведущем британском банке, погрязшем в финансовом мошенничестве.
Наработанные за долгие годы связи в высших сферах западного мира и финансовую смекалку Питер Миддлтон перенес на юриспруденцию, что позволило сделать компанию Burford Capital одним из лидеров сверхприбыльного бизнеса по инвестированию в судебные иски.
При этом многие западные эксперты считают такие инвестиции откровенно порочной практикой, против которой сейчас восстают трезвомыслящие юристы Америки и Британии.
Американская ассоциация адвокатов недавно опубликовала доклад о возможных серьезнейших проблемах в связи с подобной практикой. В законодательстве подавляющего большинства американских штатов сохранились прямые запреты на champerty, то есть «перекупку» прав на подачу иска, и практику barratry, то есть сутяжничество. Эти запреты возникли еще в средневековом английском праве и вместе с колонистами переехали в Америку. Авторы доклада отказываются анализировать практику стороннего финансирования с точки зрения соответствия вышеупомянутым требованиям, но отмечают, что проблема существует, по крайней мере, потенциально.
Джон Бейснер, партнер юридической фирмы Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, также заявил, что практика внешнего финансирования будет поощрять необоснованные иски и что вообще «вся теория сводится к тому, чтобы превратить систему правосудия в фондовый рынок».
В Великобритании пока что юридическая элита никак не обозначила своего отношения к инвестициям в правосудие, которые на самом-то деле реально превращают систему правосудия в фондовый рынок, на котором, к слову говоря, сэр Питер чувствует себя как рыба в воде. И не приходится сомневаться, что он вполне мог обладать возможностью использовать опробованные в Барклайз банке схемы. Могли ведь инсайдерские технологии, банальный подкуп лиц, принимающих решение, а в данном случае это уже стали бы служители фемиды, стать для людей с таким опытом знакомыми технологиями работы?
Иначе как, к примеру, объяснить беспрецедентное судебное решение сэра Чарльза Энтони Хэддон-Кейва, который как пишет британский юридический сайт «out-law.com», нарушил казавшийся незыблемым принцип корпоративной конфиденциальности? И, судя по всему, решил, что в этом деле необходимо нарушить давнее юридическое правило, которое гласит, что компания является юридическим лицом, независимым от своих акционеров.
В ответ на «постоянные действия Фархада Ахмедова по сокрытию имущества [от бывшей жены] в паутине офшорных компаний» судья Хэддон-Кейв вынес судебный приказ о замораживании активов Ахмедова по всему миру. И начал с ареста яхты «Luna» в сухом доке в Дубае. Сменив несколько собственников с начала исходного судебного разбирательства, сейчас эта яхта принадлежит компании Straight, зарегистрированной в Лихтенштейне.
Я уверен, что ордер, раскрывающий корпоративную конфиденциальность», очевидно, необходим в интересах правосудия. Решение суда должно быть передано в Дубай для исполнения – примерно так заявил судья Хаддон-Кейв в своём постановлении.
Заметим, что свое решение достопочтенный судья принял, как нам кажется, не на основании каких-либо доказательств, пусть даже косвенных, а всего лишь на основании «неоспоримого умозаключения». То есть всего лишь предположения!
Это беспрецедентное нарушение британской Фемидой основополагающих принципов международной юридической практики лишний раз доказывает правоту американских адвокатов и юристов, протестующих против деятельности аналогичных Burford Capital фирм. Ведь когда в судебные тяжбы приходят внешние инвесторы, то победителем выйдет тот, кто вложит в процесс больше денег. То есть идет состязание кошельков, но не «взвешивание» на весах беспристрастного правосудия аргументов справедливости.
А если вспомнить, что английское правосудие базирует свои решения на прецедентах, начинаешь сочувствовать будущим истцам и ответчикам в английских судах – очень скоро не будет у них возможности получить благоприятный вердикт без обращения к юристам-финансистам.
