По мере снижения процентных ставок и популяризации отрицательной доходности, растет обеспокоенность по поводу того, что центральные банки утратили способность проводить адекватную денежно-кредитную политику. Такое мнение, в частности, высказал экс-министр финансов США Ларри Саммерс, а Эдэр Тернер, бывший глава Управления по финансовому надзору Великобритании, недавно опубликовал заметку под названием «Центральные банки потеряли большую часть своего влияния».
Это не более чем мнение частных лиц. Центральные банки по-прежнему имеют большее влияние на экономику, чем любое другое учреждение. Вопрос не в том, как они потеряли свое влияние, а в том, почему они не пытаются использовать его на полную катушку.
Критики отмечают, что резервы, хранящиеся в центральном банке, и государственные ценные бумаги часто обеспечивают примерно равную доходность. В этом случае они указывают, что обмен обязательств центрального банка по государственным ценным бумагам не будет иметь большого значения.
Это правильно, но центральные банки могут использовать другие инструменты. Самым поразительным фактом в нынешней ситуации является то, что ни один из крупнейших центральных банков мира не объявил, что стремится к более высокому уровню инфляции. Ни ЕЦБ, ни Банк Японии, ни ФРС не заявляют о стремлении к 3-процентной инфляции, а потому не удивительно, что центральные банки не имеют большого влияния.
По сути центральные банки хотели бы внести вклад в стимулирование экономики, не подвергаясь политическому гневу из-за высоких темпов роста цен. Потери, которые они понесли, являются политическими, а не экономическими.
В качестве альтернативы представьте, что центральный банк объявит желаемый уровень инфляции в 3% или 4%, а не «близко к 2%». Кроме того, политическое руководство готово поддержать подобное заявление. Рынки, вероятно, будут рассматривать это как сигнал смягчения денежно-кредитной политики.
Возможно, рынки проигнорируют подобное объявление, поскольку знают, что центральный банк не сможет достичь более высокого уровня инфляции. Поскольку это все гипотеза, до конца быть уверенным нельзя.
Тем не менее это вероятный сценарий успеха для центрального банка. Он может обеспечить больше денег для покупки иностранной валюты или долгосрочных более доходных активов; или их можно будет просто раздать потребителям. Поскольку деньги по-прежнему являются основным средством обмена, любая из этих стратегий, вероятно, приведет к более высокому уровню инфляции цен.
Это правда, что такие действия повлекут за собой больший политический риск для центрального банка, и это одна из причин, по которой центральные банки не хотят обсуждать этот вариант, а тем более реализовывать его. Например, если распределение денег между потребителями будет воспринято как несправедливое, это может ударить по популярности ЦБ. Но это отчетливо доказывает ошибочность предположения, что денежно-кредитная политика больше не имеет значения.
У центрального банка гораздо больше инструментов, чем просто обмен валютных резервов на государственные ценные бумаги.
В случае наступления рецессии ФРС должна была бы заявить, что она действительно серьезно относится к стимулированию экономики с помощью денежно-кредитной политики. Идея показать, что регулятор способен бороться с рецессией, даже если денежно-кредитная политика не является лучшим способом исправить ущерб от торговой войны.
К сожалению, политическая система США, возможно, не сможет мириться с таким изменением политики ФРС, и Европейский Союз и Япония сталкиваются с аналогичными проблемами.
Это возвращает нас к исходной точке: нынешние препятствия для эффективной денежно-кредитной политики в основном являются политическими, а не экономическими. Возможно, то же самое верно для фискальной политики. Избиратели могут противостоять большему количеству расходов, потому что они боятся более высоких налогов в будущем, или они не согласны с тем, как деньги должны тратиться сейчас.
