Ирина Хакамада: Я решилась раскрыть свои секреты

На встречу Ирина Хакамада пришла с увесистой стопкой бумаг. Это была рукопись её новой книги. Времени было мало. Через час у Ирины Муцуовны начиналась лекция.

–Вы только что закончили новую рукопись под названием «От имиджа к стилю», но я подозреваю, что к моде этот ваш труд не имеет никакого отношения. Так ли это?

– Это действительно так.

– Что это за интрига тогда?

– Как же писать без интриги? Я решилась наконец-то раскрыть свои секретики, благодаря которым мне дали неформальное звание самого стильного политика. Мне вдруг стало понятно, чтоИ если во время этих испытаний кому-то удаётся сформировать свой вкус и культуру, а затем и личность, тогда и возникает стиль. К моде он никакого отношения не имеет. Он может ловить некие тренды, но только в том случае, когда эти модные веяния созвучны собственной позиции. В своё время я – единственная – носила картузы и военизированную одежду, этого в то время не носил никто. Но не прошло и …дцати лет, как это стало модным. А в те годы эта одежда очень соответствовала моему духу. Вот об этом моя книга. Вначале – а я рассказываю на своём примере – я была девочкой из Советского Союза, совершенно без вкуса. Не только моему внешнему виду, но и мне самой времени никто не уделял. Поэтому процесс начался стихийно. Кафедра полит-экономии, на которой я преподавала, период бизнеса, когда мне довелось побыть business-woman, а потом начало моей политической карьеры, когда меня обрили и нацепили бабочку. Но потом я начала работать над собой более сознательно. Когда я выдвигалась в кандидаты на пост президента, мне нужны были голоса народа и симпатии журналистов. И к этому времени я начала понимать, как этого добиться. Думаю, что только в начале 2000-х я сформировала свой стиль.

– Не совсем понятна разница между имиджем и стилем.

– Имидж – это социальный образ. Если вы идёте в какую-либо деятельность, ваш дресс-код должен отвечать её протоколу. Если у тебя офисный стиль, ты выбираешь соответственно строгие костюмы. Но если же ты решил стать художником, то за своего в таких костюмах ты не сойдёшь. Если ты врач, то тебе придётся надеть белый халат. И не важно, что под ним будут джинсы. Это отличительные черты, навязанные обществом. Стиль же появляется тогда, когда ты свободен от общественных правил. Оптимальное сочетание – когда, например, деловой человек держит имидж, навязанный ему социумом, но с вкраплением деталей своего стиля. Однако это бывает очень редко.

– Насколько изменилась аудитория, к которой вы обращаетесь в своей рукописи? Кто чаще ходит к вам на лекции – мужчины или женщины?

– В Саратове у меня на лекции половина аудитории были мужики. Потому что у них проблема, они не знают, как вести переговоры. Я не женский тренер. У нас женщины лучше выглядят, у нас с мужчинами проблема. В моей предыдущей книге – «Дао Жизни» восемь глав, но лишь одна посвящена женщинам. Всё остальное – обучение ведению переговоров в стиле айкидо. Моими рецептами в первую очередь пользуются мужчины.

– Как вы сказали, вами родители не занимались. Значит, вы сами себя воспитывали? А когда вы впервые поняли, что вам пора оставить страдания и всякие дурные мысли, которые вы излагали в своих дневниках, и браться за себя?

– Переходный возраст, 14 лет, нет друзей, тотальное одиночество… Но меня всё-таки родители всё время посылали в пионерские лагеря. И однажды в «Артеке» образовалась группа ребят, которые решили протестовать против артековской муштры. Сама я в те годы на это не была способна и поэтому решила к ним примкнуть. С этого всё и пошло. У меня появились друзья-мальчики, и я как-то чуть-чуть поверила в себя. Потом, когда я пришла в институт, случайно услышала фразу: «Японки вроде все красивые, но наша?! Вроде девка умная, но такая уродина». Я расстроилась и с горя вышла замуж. Мне тогда было 18 лет. При помощи мужа я купила у спекулянтки сарафан из кожзаменителя и в синюю полоску свитер-лапшу. Всё выглядело ужасно. Но это были первые попытки выглядеть поярче и помоднее...

– Сегодня вы активно сотрудничаете с дизайнером Еленой Макашовой.

– Я не участвую в бизнесе, я просто помогла Лене с брендом. Кроме того, я ей давно говорила, что пора сделать линию для деловых девушек в стиле милитари. Но у Лены руки до этого так и не дошли, а вот у Ральфа Лорена такая коллекция уже вышла.

– Вы тогда погружаетесь в активную деятельность, когда вам что-то интересно? Что особенно увлекает вас в данный момент?

– Мои мастер-классы. Это моё главное увлечение в настоящий момент. Меня всегда интересовало общение с людьми, но на сегодняшний день мне хочется донести большие смыслы до большего количества людей, которые до них никто не доносит. Ни на ТВ, ни в радиоэфирах. В провинции редко смотрят телеканал «Дождь»*, даже если он там есть, там всё-таки люди отдают предпочтение федеральным каналам. А смыслов на этих каналах катастрофически не хватает. Чтобы получить видение всей картины, смыслы очень нужны, потому что в эпоху глобализации и турбулентности, непредсказуемости наш современник не может угадать, как ему жить и как быть счастливым.

– Разве можно быть счастливым сейчас?

– Можно. Но счастье – понятие субъективное. Для меня счастье – это возможность делать то, что нравится, не претендуя на масштабность. Это «нравится» означает делать тот продукт, который полезен и тебе, и окружающим тебя людям. Делать качественный, эксклюзивный продукт и очень гориться тем, что только ты его так делаешь, – это главное. Особенно во взрослом возрасте, после 30. До этого мы мучаемся, ищем себя и не находим, и работаем, как рабы. Но этот период необходим для того, чтобы наработать профессионализм. Куда бы ни попал, нужно вбирать в себя всё, что можно. В эту эклектичную эпоху может понадобиться всё. Мне, например, понадобилось даже изучение шахт.

– Когда же?

– В год забастовок шахтёров мне пришлось сходить в телепрограмму к Александру Любимову, так как мои коллеги – Немцов и Боровой – были заняты на совещаниях. Александр обрадовался моему приходу, и я начала профессионально общаться с шахтёрами. Я знала специфику их труда, сама спускалась в шахты, и понимала, в чём разница между слепым выходом и сквозным. Любимов был удивлён моими познаниями и даже поинтересовался, откуда у меня эта информация, на что я ответила не без гордости: «Изучала горное дело!» Не бывает лишних знаний, всё когда-нибудь может пригодиться. Правда, с тем эфиром получилась полная ж..а, и мои слова были перевраны.

– Что ещё для счастья надо?

– Повторю: нужно делать то, что нравится, и делать так профессионально, что можно за это получать хорошие деньги. Правда, если среда, окружающая вас, окажется враждебной, вы не только не будете счастливы, но, напротив, ваш труд принесёт только мучения. Нужно работать в благоприятной среде, для тех, кто вам нравится. Не нужно пытаться быть «сникерсом» и нравиться всем. Вот позиции, необходимые для счастья. У меня сейчас всё это совпадает. Вы заметили, что мужчин ни в одном из пунктов нет? Мужчина – это часть мира. Во всяком случае, для меня.

– Весь мир вращается вокруг вас?

– Да. Главное, найти себя, а когда себя найдёшь, появится и мужчина.

– У вас было четыре мужа. Почему так много?

– Потому что я люблю мужчин и не скрываю этого. Я очень любознательна, и меня очень интересует их мир. И я сексуальна. С другой стороны, при всей своей деловитости я очень жена, жена, жена. Как только влюбляюсь, сразу же начинаю за мужчиной ухаживать: отслеживать его проблемы, помогать советами, кормить, одевать. И в этом нет никакого конфликта. Я ж наполовину японка, наполовину – русская. И тому обучаю на своих тренингах, чтобы было в женщине соединение инь и янь и она бы делала карьеру, как мужчина, а с другой стороны – знала своё место в мужском мире, что прежде всего нужно накормить, одеть, приласкать, послушать, что у него в душе и голове, а не заставлять пахать круглые сутки. Таких женщин мало. Это дефицитный товар. Вот я и учу своих слушательниц быть дефицитом.

– У меня такое ощущение, что за свою жизнь вы прожили несколько жизней. Конечно, не без помощи нашей страны.

– Советский Союз, слом 90-х, наши нулевые, когда всё посыпалось и показалось, что Россия попыталась встать с коленей, и сейчас лодка качается в разные стороны. Непонятно, какое будущее нас ждёт, когда идёт заигрывание с прошлым и упорное закрывание глаз и у элиты, и у народа на будущее. И если элита закрывает глаза сознательно, то народ – бессознательно.

– В какой из периодов вы чувствовали себя лучше всего?

– Было два замечательных периода. Политический, когда, выдвигаясь на пост президента, я верила, что могу что-то в нашей стране изменить. Сейчас у меня нет никаких подобных иллюзий, но я делаю то, что хочу, при этом я независима. Стараюсь наполнить жизнь людей смыслами и живу в полной гармонии с собой и окружающим меня миром.

*

Общество с ограниченной ответственностью Телеканал Дождь внесен Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента