20 лет назад, в феврале 1989 года, на экраны СССР вышел первый фильм о женщинах древнейшей профессии – «Интердевочка». Картина Петра Тодоровского вызвала разную реакцию: кто-то ленту ругал, кто-то хвалил, однако мало кто остался к ней равнодушным. О том, как снималась эта картина, вспоминал корреспондент газеты «Наша Версия».
В 1988 году в журнале «Аврора» была напечатана повесть Владимира Кунина, которая в рукописи носила название «Проститутка». Но одному влиятельному члену политбюро показалось, что это название слишком вызывающее, в итоге появилось новое – «Интердевочка». Это слово моментально вошло в лексикон советского обывателя.
«Я считаю, что «Интердевочка» – совершенно посредственное произведение, неожиданно для меня попавшее «в струю» и повернувшее мою жизнь в иное русло, – говорит писатель Владимир Кунин. – И на меня, и на издательство читатели обрушили в своё время полмиллиона писем. В половине из них героиня повести превозносилась до небес. Другая половина требовала повесить меня за ноги, сжечь и развеять мой прах по ветру. А милицейский генералитет тем временем утверждал, что у нас в стране вообще нет проституции и что я оболгал советскую женщину».
Несмотря на противоречивые отзывы, ЦК партии всё же дал согласие на съёмки картины по этой скандальной повести. Режиссёром ленты стал Пётр Тодоровский. А сценарий был написан Владимиром Куниным, причём под определённую актрису – в главной роли валютной проститутки Тани Зайцевой писатель видел только Татьяну Догилеву. Однако Тодоровскому актриса в этой роли показалась неубедительной, так же как и многие другие, Наталья Андрейченко например.
Кстати, ещё до начала работы над фильмом режиссёр в одном из интервью рассказал, что приступает к съёмкам «Интердевочки». В результате , вспоминает Пётр Тодоровский. «Я уже много лет занимаюсь проституцией, снимите меня в главной роли», – писали они.
«Я был уже в отчаянии: время идёт, а актриса так и не была утверждена, рассказывает Пётр Ефимович. – Хотя, конечно, понимал, что тут «гнать» нельзя: не дай бог в спешке взять не очень талантливую девушку. Это значит – сразу же обречь себя на провал. Помню, как-то мне на глаза попался польский журнал, на обложке которого красовалась очень сексапильная дама. У неё и фамилия была интересная – Фигура. Я сразу подумал: вот она-то нам и нужна. Стали звонить в Варшаву, вести переговоры, но ничего так и не сложилось».
Попробовать на главную роль актрису Елену Яковлеву предложил режиссёру актёр Всеволод Шиловский, сыгравший в фильме роль отца Тани.
Режиссёр отправил Яковлевой приглашение на пробы, но когда увидел актрису, разозлился не на шутку.
«Он кричал на свою ассистентку: «Ты в своём уме, кого ты привела? Ты водишь уже полгода артистов на эту роль, ты на них смотришь или нет? Разве она похожа на проститутку?», – вспоминает актриса Елена Яковлева. – Я начала его уговаривать, надо мной, мол, поработают гримёры, но Тодоровский сказал: «Вы извините меня, у вас нет того элементарного, что есть у них». Я обиженно спрашиваю: «Интересное дело, что ж такого у меня нет, что есть у них?» А он, уставившись на мою худощавую фигуру, говорит: «Извините, конечно, вы в этом не виноваты, но зритель всё-таки должен на что-то смотреть. Это же двухсерийная картина. А у вас нет ничего – ни тут ни там!»
Расстроенная актриса всё-таки приняла участие в пробах. Именно тогда режиссёр понял, что Яковлева – замечательная актриса, и утвердил её на главную роль.
Певица и актриса из Уругвая Наталия Орейро, которая стала популярной в России после главной роли в телесериале «Дикий ангел», получила от поклонников нетривиальный подарок.
Одно не устраивало Тодоровского – формы Яковлевой, а точнее их отсутствие. «Пока я учила шведский язык (хотя это громко сказано – просто русскими буквами записывала шведские слова и зубрила их), Пётр Ефимович всё время приносил пончики, чай, пирожки, булочки и заставлял меня есть в надежде, что я всё-таки приобрету нужные ему формы, – рассказала актриса. – Но я от волнения ещё больше похудела и расстраивалась ужасно.
Он меня успокаивал: «Не переживай, даже самые великие артистки использовали поролон». Так и поступили. Я была необыкновенно горда, ходила по студии в своём костюме с «тем, что есть у них», на меня все мужчины оборачивались, цокали языками. Но однажды, уже на кинопробах, Пётр Ефимович говорит: «Ну что ты как неживая. Повернись, покрутись...» Я так кокетливо повернулась, смотрю, все застыли. Оказывается, я повернулась, а вот моё платье с формами осталось на месте».
Зато актрис на роли второго плана подобрали быстро: и Ирина Розанова (Сима-Гулливер), и Любовь Полищук (Зина Мелейко), и Анастасия Немоляева (Лялька), и Ингеборга Дапкунайте (Кисуля) сразу были утверждены на роли. «Чуть ли не впервые в жизни я не сомневалась, что я на эту роль подхожу как никто другой, – рассказала Ингеборга Дапкунайте. – Была уверена, что более подходящей актрисы на роль хитрой Кисули Петру Ефимовичу не найти. В отличие от других актрис я не стала общаться с проститутками, чтобы «вжиться в образ», потому что для меня вообще не существует такого понятия. Я просто знала, что у меня всё получится. Почему-то чувствовала эту роль на интуитивном уровне. Кстати, мой акцент Тодоровскому очень понравился, он оставил его, посчитав, что он похож на провинциальный».
Одной из самых сложных задач, стоявших перед киногруппой, была съёмка постельных сцен. С одной стороны, был запрет чиновников: «никакой порнографии!», с другой – фильм был о проститутке, так что хоть какие-то эротические сцены в ленте должны были быть.
Правда, было ещё одно «но» – Елена Яковлева наотрез отказывалась сниматься в хоть сколько-нибудь откровенных сценах, поэтому режиссёр шёл на хитрости. «Например, когда Ирина Розанова должна была меня, пьяную, вытаскивать из ванны, соответственно голую, я сразу сказала, что в этой сцене сниматься ниже плеч не буду, – рассказывает Яковлева. – Но у Ирки была задача во что бы то ни стало вытащить меня из ванны перед камерой хотя бы по пояс. Она-то была девушкой в теле, сильной, и эта сцена превратилась в настоящую борьбу: она меня тащит, а я упираюсь. Было отснято безумное количество дорогой плёнки «Кодак», но у Тодоровского так и не получилось снять меня обнажённой. Домой я в тот день вернулась вся в синяках и царапинах».
А вот эпизод, в котором главная героиня «обслуживает» японца, был снят безо всяких проблем. Зритель видит только лицо Яковлевой и хаотичные блики на стенах. «Всё происходило очень забавно. Постельной сцены как таковой не было. Обошлись своими силами: Лена лежала на кровати, вымазанная глицерином, чтобы было видно, что она вспотела, – вспоминает режиссёр. – Кто-то из съёмочной группы ритмично раскачивал кровать в такт музыке, осветитель пускал романтичные блики, а я держал Лену за спину и энергично покачивал. Думаю, если бы эту «картину» увидел кто-то непосвящённый, он потом долго смеялся бы».
Несмотря на откровенно небольшое количество «клубнички», успех «Интердевочки» был грандиозный: люди просто штурмовали кассы кинотеатров. «Интердевочка» собрала в прокате небывалую по тем временам кассу – 41 млн. рублей. Кто-то восхищался, кто-то возмущался. Были и такие, которые советовали переснять постельные сцены: мол, что это героиня Яковлевой «лежит как корова». «Честно говоря, такого интереса к своей картине я не ожидал, – рассказал режиссёр. – Вся наша группа получила невиданные по тем временам гонорары. «Интердевочка» – первая картина, которой торговал «Мосфильм». Причём ажиотаж был такой, что продавали наш фильм, а в придачу к нему обязали покупать ещё несколько менее кассовых – в нагрузку. Картину купили несколько стран, причём многие иностранные предприниматели на этом хорошо заработали».
Поговаривают, что изначально у картины должен был быть другой финал, не такой, как в повести Владимира Кунина, где в конце главная героиня погибает на чужбине. «Не было снято другой версии, – признаётся режиссёр. – Но я действительно хотел сделать другой финал: когда героиня узнаёт о смерти матери, она садится в машину и несётся на огромной скорости по шоссе в дождь. И вдруг останавливается и просто сидит в машине – она ни там ни тут. Посреди дороги одинокая русская женщина плачет под дождём. Но другого финала не вышло. Уж очень начальству хотелось, чтобы она погибла».
