Сегодня США не только плохо выглядят, но и совершенно разбиты. Чтобы компенсировать вызванную пандемией «Великую остановку», ФРС и Конгресс США выделили ошеломляющие суммы на стимулирование экономики из опасения, что в противном случае она упадет до уровня бесплатных столовых 1930-х годов. Дефицит бюджета на 2020 год составит 18% ВВП, а соотношение долга США к ВВП скоро превысит 100%. Таких цифр не было с тех пор, как Гарри Трумэн отправил B-29 в Японию, чтобы покончить со Второй мировой войной.
Если предположить, что Америка в конечном итоге победит Covid-19 и не превратится в антиутопию, как она сможет избежать надвигающегося финансового кризиса и банкротства? Чтобы ответить на такие вопросы, следует поразмыслить над уроками Второй мировой войны, которая не обанкротила США, хотя долг вырос до 119% ВВП. К моменту войны во Вьетнаме в 1960-х это соотношение упало до чуть более 40%.
Вторая мировая война финансировалась за счет примерно 40% налогов и 60% долга. Покупатели этого долга получали ничтожную прибыль, поскольку ФРС установила доходность годовых казначейских облигаций на уровне около 0,375% - по сравнению с преобладающими ставками в мирное время 2–4%. Между тем, десятилетние векселя принесли всего 2%, что в настоящее время кажется высоким показателем.
Эти облигации США, большинство из которых имели номинал $25 или меньше, покупались преимущественно американскими гражданами из чувства патриотического долга. Сотрудники ФРС также участвовали в акции, проводя конкурсы, чтобы узнать, чей офис cможет купить больше облигаций. В апреле 1943 года сотрудники Федерального резерва штата Нью-Йорк скупили бумаги на сумму более $87000, и им сказали, что их покупка позволила армии купить 105-миллиметровую гаубицу и истребитель-бомбардировщик «Мустанг».
Если оставить в стороне патриотизм, многие американцы покупали казначейские облигации из-за полного отсутствия других вариантов. До дерегулирования 1980-х годов федеральные законы не позволяли банкам предлагать вкладчикам высокие ставки. Более того, мысль об обмене долларов США на высокодоходные иностранные активы казалась нелепой, а, кроме того, могла привлечь внимание ФБР Эдгара Гувера.
В то время как фондовые рынки США были открыты для инвесторов (промышленный индекс Доу-Джонса фактически вырос после 1942 года), брокерские комиссии являлись высокими, и только около 2% американских семей владели акциями. Инвестиции в фондовый рынок казались наиболее подходящими для взрыва на Парк-авеню или для больных амнезией, которые забыли крах 1929 года. Напротив, сегодня большинство американских домохозяйств владеют акциями.
В любом случае сбережения домашних хозяйств США во время Второй мировой войны росли - и в основном это были облигации. Но казначейские бумаги приносили мизерную доходность. Как же тогда был урегулирован колоссальный военный долг? Особенно выделяются три фактора.
Во-первых, экономика США быстро росла. С конца 1940-х до конца 1950-х годов ежегодный рост в США составлял в среднем около 3,75%, направляя огромные доходы в казначейство. Более того, американские производители столкнулись с небольшим количеством международных конкурентов. Британские, немецкие и японские заводы были превращены в руины во время войны, а примитивные литейные заводы Китая были не готовы к производству автомобилей и бытовой техники.
Во-вторых, инфляция резко возросла после войны, когда правительство отменило контроль над ценами. С марта 1946 года по март 1947 года цены подскочили на 20%, поскольку они вернулись к отражению истинных затрат на ведение бизнеса. Но из-за того, что по государственным облигациям было выплачено намного меньше, чем те 76%, на которые выросли цены в период с 1941 по 1951 годы, государственные долговые обязательства в реальном выражении резко упали.
Министр обороны Дании Мортен Бедсков заявил, что большое количество боеприпасов времен Второй мировой войны, которые сохранились на дне Балтийского моря, мешают исследовать повреждения.
В-третьих, США извлекли выгоду из долгого поддержания ставок по займам. Средняя продолжительность долговых обязательств в 1947 году составляла более десяти лет, что примерно вдвое больше сегодняшней средней продолжительности. Из-за этих трех факторов долг США упал примерно до 50% ВВП к концу правления Дуайта Эйзенхауэра в 1961 году.
Итак, какой урок можно извлечь? Во-первых, казначейство США должно дать передышку будущим поколениям, выпуская 50- и 100-летние облигации, удерживая сегодняшние мизерные ставки.
Тем, кто сомневается в перспективности облигаций со сроком погашения через 50 или 100 лет, стоит знать, что многие компании уже успешно провели аукционы по размещению облигаций на такой срок. Когда в 1993 году Disney выпустила 100-летние облигации «Спящей красавицы», рынок их выкупил. Norfolk Southern также была тепло встречена, когда в 2010 году выпустила 100-летние облигации (представьте себе покупку вековых облигаций у железной дороги ). Coca-Cola, IBM, Ford и десятки других компаний выпустили 100-летние облигации.
Несмотря на то, что многие учебные заведения пострадали от пандемии, Пенсильванский университет, Университет штата Огайо и Йельский университет также выпустили 100-летние облигации. А в 2010 году покупатели даже выкупили 100-летние облигации Мексики, несмотря на историю девальваций, уходящую корнями в 1827 год. Совсем недавно Ирландия, Австрия и Бельгия выпустили 100-летние облигации.
Разумеется, для решения проблемы долга более длительной продолжительности будет недостаточно; США также отчаянно нуждаются в реформировании своих пенсионных программ. Но это уже отдельная история.
В отличие от военных кампаний, война против Covid-19 не закончится бомбардировкой, подписанием договора или празднованием на Таймс-сквер. Скорее, текущая ситуация представляет собой бомбу замедленного действия. Ее можно обезвредить, но только если удастся выиграть битву с политической инерцией и глупостью.
