Расхожее мнение гласит, что в советские времена все люди были равны – во всяком случае, до расцвета теневой экономики 70-х годов. Граждане зарабатывали примерно одинаково, и максимум, что они могли себе позволить, – небольшую кооперативную квартиру или малолитражку отечественного производства. Исключения, конечно, тоже были, такие как писатель Михаил Шолохов, которому молва приписывала баснословные богатства, или журналист Виктор Луи, владевший солидным автопарком из «Бентли» и «Мерседесов». Но на поверку выясняется, что огромными деньгами в Советском Союзе ворочали не одни только «теневики» или столичные знаменитости, но и вполне заурядные люди – колхозники, производственники и просто оборотистые люди, умевшие заработать, не нарушая закона.
На заре перестройки много шума наделала история о том, как Артём Тарасов, возглавлявший в то время кооператив «Техника», уплатил партийные взносы и налог на бездетность с зарплаты, полученной им за январь 1989 года. Партийные взносы в размере 3% от заработной платы составили 90 тыс. рублей, а налог на бездетность – порядка 180 тысяч. И получалось, что месячное жалованье кооператора доходило до 3 миллионов. В советском обществе эта история вызвала настоящий шок. И это странно: то ли большинство жителей страны к тому времени позабыли свою недавнюю историю, то ли… просто о ней не ведали. Ведь менее чем за полвека до Артёма Тарасова советские колхозники, горняки, рыбаки и мастера народных промыслов не просто зарабатывали огромные деньги, но и сполна делились ими с воевавшими соотечественниками, покупая для армии боевые самолёты, танки и автомобили.
Колхозники собирали свои миллионы на пасеках и вкладывали их в победу
Колхозник из села Степного Саратовской области Ферапонт Головатый работал на пасеке. Заметьте: не держал свою личную пасеку, с которой имел дополнительный доход, а был простым работягой. Правда, работал он много – именно его стараниями колхозная пасека стала чуть ли не самой большой в области. Вместе с Ферапонтом работало и всё его большое семейство. Когда началась война, Головатый едва разменял полвека. На фронт его не призвали – воевать ушли двое сыновей да три зятя. А пасечник остался работать в колхозе вместе с девятью внуками. И работал он, что называется, на совесть: в декабре 1942 года он внёс 100 тыс. рублей на постройку самолёта-истребителя Як-1 для нужд фронта. Именно столько и стоил в те времена один такой истребитель – в два с половиной раза дешевле американской «Аэрокобры», поставляемой по ленд-лизу.
Казалось бы, откуда у пасечника такие огромные деньги? Вот и правоохранительные органы поначалу задались этим вопросом. Проверили. Оказалось, действительно заработал. В бухгалтерских ведомостях всё сходилось. Помимо колхозных ульев предприимчивому Ферапонту позволили завести и свои собственные. И тогда через год Головатый купил фронту ещё один истребитель – Як-3. Тем временем инициативу саратовского пасечника подхватили и другие крестьяне. Пчеловод Анна Селиванова, соседка Ферапонта из колхоза имени VII съезда Советов, купила для фронта американскую «Аэрокобру», а затем ещё два боевых самолёта. За Саратовской областью последовала Чувашия – самолёты для армии покупали колхозники Сарсков и Кошечкин, а Михаил Дубровин, председатель колхоза «Красный пахарь», купил для своего сына Степана двухмоторный бомбардировщик Пе-2! За отличия в боях старшего лейтенанта Дубровина дважды награждали орденом Боевого Красного Знамени, а после войны лётчик продолжил армейскую службу на купленном ему отцом самолёте.
Всего же советские граждане сдали на строительство самолётов и танков для Красной армии порядка 145 млрд рублей – половина из этих денег составляла так называемые «персональные взносы граждан». Советских миллионеров, таких как Ферапонт Головатый.
Можно ли доверять современным лотереям под брендом «Спортлото»?
Предприимчивого строителя расстреляли, но арестованные миллионы вернули его жене
Миллионами ворочали не только колхозники, но и просто предприимчивые работяги, такие как Николай Павленко. У него были не только золотые руки, но и воистину светлая голова. Великую Отечественную Павленко встретил в чине воентехника первого ранга. Отступал вместе с корпусом до самой Вязьмы, откуда его откомандировали в отдел аэродромного строительства ВВС Западного фронта. И вот тут-то история расходится, что называется, надвое. Одни источники утверждают, что Павленко якобы дезертировал, чтобы нажить капитал на военной неразберихе. Другие настаивают, что помощник инженера стрелкового корпуса старлей Павленко всего лишь исполнил приказ руководства – выехал в подмосковный Калинин для организации военно-строительной артели – «Участка военно-строительных работ № 5 Калининского фронта».
В пользу второй версии свидетельствует тот факт, что, если бы Павленко действовал самостоятельно, не видать бы ему крупных подрядов на строительство дорог и объектов. Мало того, что командование фронта не могло оставаться в неведении о наличии в его подчинении 5-го УВСР – Павленко и его бойцам регулярно присваивались очередные воинские звания и на них подавали наградные листы. Командование души не чаяло в оборотистом и исполнительном Павленко – ему даже позволили купить в личное пользование два немецких автомобиля представительского класса – «Хорьх» и «Адлер». Вместе со своим ремонтно-строительным подразделением полковник Павленко дошёл до Берлина. Месячный бюджет его УВСР-5, в котором служили 300 человек, к концу войны доходил до
3 млн рублей. Когда пришло время уезжать из Германии, на вывоз имущества УВСР-5 потребовался эшелон из 30 железнодорожных вагонов!
Предприятие Павленко работало вплоть до осени 1952 года. Но затем что-то пошло не так. Говорят, строитель не поладил с замминистра госбезопасности Молдавской ССР Семёном Цвигуном, будущим генералом армии, первым зампредом КГБ. Цвигун представил дело таким образом, что якобы Павленко занимался незаконным предпринимательством, но, поскольку санкции на арест полковника под таким мутным соусом ему получить не удалось, в ход пошли другие обвинения – антисоветская агитация, вредительство и участие в контрреволюционной организации. Павленко арестовали, а вместе с ним порядка 400 сотрудников его структуры. В квартире заслуженного строителя обнаружили несколько чемоданов с деньгами – в протоколах фигурирует астрономическая по тем временам сумма 34 миллиона рублей! В дальнейшем предприимчивого строителя приговорили к расстрелу, что примечательно, оправдав его по обвинению в антисоветской агитации. Но, что ещё примечательнее, – значительную часть изъятых денег позже вернули супруге Павленко, признав при этом, что свои миллионы строитель нажил совершенно законным путём.
Киргизские цеховики погорели на любви к роскоши
Если Ферапонт Головатый и Николай Павленко обогащались либо законными, либо полузаконными методами, то Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер из советской Киргизии заработали свои миллионные капиталы, по советским представлениям, совершенно незаконно. Зингер и Газенфранц были пионерами цехового производства – первый трудился помощником мастера трикотажной фабрики, а второй – мастером пошивочной артели. Они выкупили устаревшее оборудование у директоров трёх пошивочных артелей, оборудовали в заброшенных военных ангарах ткацкую фабрику и наняли на работу портных из местных еврейских общин. Дело пошло. Семья Газенфранца купила огромный дом и наняла прислугу. В одном из московских дипломатических представительств цеховик приобрёл подержанный «Роллс-Ройс» – чуть позже такую же машину, только совсем новую, английская королева Елизавета II подарит «солнечному клоуну» Олегу Попову.
Спалились «киргизы» именно на непомерных тратах и вызывающих покупках. Роскошными иномарками обзавелись не только Зингер и Газенфранц, но и несколько наиболее работящих портных. В январе 1962 года киргизский КГБ арестовал 150 человек по «трикотажному делу». 21 фигуранту вынесли расстрельные приговоры, а один из обвиняемых – начальник отдела промышленности Совмина Киргизии Юлий Ошерович – покончил с собой во время следствия.
