Только по официальным данным, за последние 20 лет на армейских хранилищах произошло не менее 40 крупных ЧП. Такое их количество наводит на мысли либо о тотальной некомпетентности в обращении с боеприпасами, либо о нехитром способе скрыть их хищения. Самое страшное, что при взрывах гибнут люди. И если раньше счёт погибшим шёл на единицы, то сейчас происходит, как правило, массовая гибель людей. Во время последнего взрыва боеприпасов в воинской части в Забайкалье, случившегося 30 апреля, погибли 12 человек, 27 получили травмы различной степени тяжести.
Официальная версия трагедии уже озвучена Министерством обороны. «Взрывы могли произойти из-за лесного пожара, который подошёл непосредственно к территории объекта», – заявили в военном ведомстве. Лесной пожар – одна из набора причин, которыми в Минобороны обычно объясняют ЧП на складах. Среди других любимых военными оправданий – горящая трава, неожиданно ударившая в склад молния, либо недотёпы караульные. Которые или жгли эту траву возле снарядов, или непогашенные окурки бросали в порох. Правда, некий эксперт по взрывотехническим экспертизам, пожелавший остаться неизвестным, высказал по поводу «взрывной волны», накрывшей склады Министерства обороны, личное мнение: «Военные склады могут иногда гореть, если их поджечь, но почти никогда не взрываются. Если есть приказ – официальный или негласный, – их взрывают. Это подтвердит любой профессиональный военный. Потому что в склады, хранилища боеприпасов, горюче-смазочных материалов закладывают многоуровневую защиту. И от пожаров, и от диверсий, и от попадания молнии, и от нечаянно брошенного окурка».
Никто не виноват
Первое время, в начале 90-х, каждый взрыв на военном складе становился ЧП всероссийского масштаба. К расследованию их причин подключался даже президент Ельцин. Первые оргвыводы он сделал после того, как ему на стол легла статистика: за период с 1992 по 1995 год в одном только Приморье военные склады горели и взрывались не менее 10 раз. На тех складах хранилось около 2 млн снарядов крупного калибра для корабельных орудий, торпеды, бомбы, морские мины, патроны. После этих взрывов испарилось 8 из 36 хранилищ боеприпасов. Однако официальное расследование ни к чему не привело: следователи упорно склонялись к версии самовозгорания, потом стали искать нахулиганивших подростков и курящих караульных. Потом, видимо устыдившись, Минобороны выдвинуло версию о том, что якобы два караульных матроса, проникнув «с неустановленной целью на территорию складирования боезапаса», стали разбирать твёрдотопливный ускоритель авиационной ракеты. Причём злополучную ракету матросы якобы разбирали в одном месте, а полыхнуло в нескольких других. После доклада об этом командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Георгия Гуринова президент Ельцин сразу уволил.
За последние же 10 лет ни один высокопоставленный военный не понёс наказания за периодические взрывы вооружений. Не получал нареканий по службе и заместитель министра обороны генерал армии Дмитрий Витальевич Булгаков, в ведении которого, в частности, находится материально-техническая часть российских вооружений, включая их хранение. Кстати, генерал Булгаков ещё 13 декабря 2012 года заявил: «Министерство обороны РФ прекращает утилизацию старых боеприпасов методом подрыва. Утилизация боеприпасов будет происходить только промышленным способом. Ни один военнослужащий ни на одном полигоне заниматься подрывом боеприпасов не будет». Ещё генерал Булгаков сообщил, что отныне предприятия промышленности должны будут утилизировать боеприпасы по контрактам, подписанным ранее, а в рамках частно-государственного партнёрства к работам по утилизации старых боеприпасов планируется привлечь сторонние организации. На это были выделены бюджетные деньги, причём немалые.
Мощный пожар на складе маркетплейса Wildberries в Шушарах удалось локализовать, однако огонь не потушен, и дым идет в соседние районы, создавая дискомфорт местному населению.
Однако факты противоречили генеральским заявлениям. Утилизация боеприпасов силами солдат-срочников продолжалась. Очередная трагедия произошла 2 мая 2012 года на полигоне в Мулино, что в Нижегородской области. Тогда погибли шесть человек.
Детективная история
2 мая этого года матери шестерых погибших солдат отмечали скорбную дату: два года назад их сыновья – Александр Нехочин, Дмитрий Петелин, Валерий Нецветов, Андрей Маслов, Александр Бирюков, Евгений Кузнецов – погибли при утилизации снарядов в воинской части № 54046. К скорби по погибшим детям примешивалось ещё и чувство несправедливости: накануне пришёл отказ из Министерства обороны о посмертном награждении погибших.
В нём, в частности, говорилось: «Материалы к награждению медалями Минобороны России «За воинскую доблесть 2-й степени (посмертно) вышеуказанных военнослужащих… были возвращены без реализации, так как в соответствии с п. 7 Положения о ведомственных знаках различия Минобороны награждение ведомственными знаками отличия посмертно не производится». В материальной помощи семьям погибших также было отказано. Отказал суд и в удовлетворении исков к Минобороны о компенсации морального вреда, семьям жертв ЧП выплатили только страховку .
Всё это кажется странным хотя бы на фоне недавних событий: погибших при взрыве в Забайкалье представили к государственным наградам посмертно. Семьям всех жертв чрезвычайного происшествия Министерство обороны России выплатило по 500 тыс. рублей.
История в Мулино вообще сродни детективной. В ней много загадок. Потому, наверно, Министерство обороны и Военная прокуратура как будто стараются поскорее вычеркнуть её из памяти, а любое упоминание о ней вызывает недовольство военных чинов различных уровней. Возможные причины лежат на поверхности. Несмотря на громкие заявления замминистра обороны Дмитрия Булгакова о том, что с 2012 года срочников не будут привлекать к программе утилизации, мулинский взрыв доказывает обратное. Наспех сделанная сотрудником УВД Хабаровского края Сергеем Колотушкиным экспертиза подводила к выводу о том, что в произошедшей трагедии виноваты сами ребята. Генерал Булгаков, прибывший на место трагедии, ещё ни в чём не разобравшись, поспешил заявить: «Да они тут в футбол этими снарядами скорее всего играли!» Примерно в этом духе и была сделана экспертиза. Виновным назначили старшину Сергея Сидорова, осудив его по статье 293, ч. 3 (халатность, повлёкшая по неосторожности смерть двух и более человек) и приговорив к четырём с половиной годам колонии-поселения.
Хотя эксперт-криминалист Роман Пузов уверен в другом: «Я прибыл на место трагедии через час после случившегося. Всякий человек, хоть что-то понимающий в криминалистике, сразу понял бы: снаряды взорвались в руках у солдат. На это указывал характер повреждений и смертельных травм. Солдаты были разорваны пополам».
Показательно, что ни следователь, ни судья не задались вопросом о давности выпуска снарядов, способе их хранения и перевозки. Это были первые, экспериментальные ПТУРы 1976 года, которые хранились на открытых площадках неизвестно сколько, хотя по всем правилам не должны находиться там больше трёх лет. «Почти всё в этой истории было противозаконно. Как известно, «Оборонсервис» создал в Нижегородской области подрядные организации, которые получили деньги, и немалые, на уничтожение этих боеприпасов с привлечением специалистов исходя из заявления замминистра обороны Булгакова о том, что с 2012 года срочников привлекать к уничтожению боеприпасов не будут», – говорит Роман Пузов.
Тёмный след «Оборонсервиса»
Где, в чьих карманах могли осесть эти деньги? Никто в Министерстве обороны этим вопросом не задаётся. Бывший руководитель «Оборонсервиса» Евгения Васильева проводит в Москве вернисажи, а её непосредственный начальник Анатолий Сердюков был недавно реабилитирован как участник боевых действий. Хотя генерал в отставке Юрий Завизионов, бывший командующий Северо-Западным военным округом, недоумевает: «Какие военные действия?! Когда по приказу Верховного главнокомандующего началась операция в Южной Осетии, Сердюкова не могли найти в течение 12 часов! Его не было на рабочем месте, он отключил все мобильные телефоны. Пока его искали, начался хаос, в результате чего погибли 78 военнослужащих. Какой он после этого «участник боевых действий»?.. Моё мнение – процесс над Сердюковым необходимо было довести до конца. По поводу «Оборонсервиса» тоже должен быть тщательный разбор полётов, а не спуск дела на тормозах».
Мать погибшего солдата Елена Нехочина считает: «Наш случай показательный. Именно поэтому мы решили идти до конца, нам терять больше нечего. Мы считаем, что порядок в армии надо восстанавливать с таких дел, как наше».
Все исковые заявления матери погибших подают на Министерство обороны. Сейчас, как стало известно, они собираются подать иск лично к бывшему министру обороны Анатолию Сердюкову.
