Нынешний кабинет министров работает уже год. В прошлом номере «Наша Версия» оценила бюджеты, с которыми приходится иметь дело главам министерств. Теперь мы решили исследовать тему влиятельности российских министров глубже, используя ещё и такие критерии, как близость к первому лицу государства, стаж в правительстве, количество подчинённых ведомств, имидж в СМИ.
Все российские правительства с начала нулевых годов вполне можно назвать «техническими» – нацеленными не столько на выработку собственной политики, сколько на исполнение указов президента, разрабатываемых в недрах президентской администрации. Исключение – четырёхлетка премьерства Владимира Путина.
Личная близость к первому лицу, разумеется, остаётся в такой ситуации важнейшим критерием при оценке влиятельности министра, однако в ещё большей степени это верно в отношении вице-премьеров и самого Дмитрия Медведева.
Влияние конкретного министра – это не только объём предоставленных ему и его ведомству полномочий, но и в не меньшей степени способность убедить своё руководство в правильности своей точки зрения. Это особенно проявляется в кадровых вопросах и вопросах распределения бюджетных средств. Особняком в правительстве стоят члены силового блока и глава МИДа, которые назначаются непосредственно президентом и соответственно пользуются его наибольшим доверием. Министр спорта Виталий Мутко сохранил свой пост, несмотря на провальное выступление олимпийской сборной в Ванкувере, когда его отставки требовали практически все. Функционал не позволяет причислить его к числу наиболее влиятельных членов кабинета, хотя участие Минспорта в таких масштабных проектах, как зимние Олимпийские игры и чемпионат мира по футболу, безусловно, добавляет его главе аппаратного веса. А вот влияние возглавляющего рейтинг Сергея Шойгу таково, что легко позволило ему оставить лояльного преемника в лице своего зама и нынешнего главы МЧС Владимира Пучкова.
Близость к первому лицу – условный критерий. Очевидно, что Шойгу и Путина связывают годы совместной работы, что не может не сказаться на степени влияния министра обороны. В то же время Антон Силуанов имеет репутацию «верного кудринца», а значит, способен противостоять попыткам раздувания расходной части бюджета – Алексей Кудрин в своё время был известен своей несгибаемостью и уступал лишь перед прямыми указаниями президента, а затем премьер-министра Владимира Путина. Ценит глава государства и успешных губернаторов, обеспечивавших во вверенных регионах стабильные результаты на выборах и относительно успешные хозяйственные показатели. Так, в правительство попали бывший глава Чувашии Николай Фёдоров и полпред президента в ДальФО Виктор Ишаев. Но не только былые заслуги идут в счёт, когда речь заходит об отношении главы государства к тому или иному чиновнику. Самый непопулярный министр на сегодня – Дмитрий Ливанов. Однако президент во время последней «прямой линии» отказался его уволить. Возможно, потому, что бывший ректор известного вуза в качестве министра способен провести непопулярные реформы в отечественном образовании. Управленческий стиль Владимира Путина не предполагает резких кадровых замен – помимо непопулярности кандидат на увольнение должен продемонстрировать как минимум ещё и неэффективность.Что же касается таких аутсайдеров списка, как, например, министр энергетики Александр Новак, то слабость их влияния – не столько их личные качества, сколько признак силы их противников в аппаратных войнах. И действительно, мало какой министр энергетики сумеет противостоять влиянию бывшего вице-премьера по ТЭК, а ныне главы «Роснефти» Игоря Сечина, входящего в круг ближайших друзей президента.
Предложенный депутатами Госдумы законопроект о возвращении перехода на зимнее и летнее время не нашёл поддержки в правительстве. В кабмине указали на отсутствие информации о финансировании соответствующих расходов.
После президентских выборов Путин забрал на работу в АП почти половину министров, работавших в его правительстве. Новая команда стала воплощением баланса всех возможных центров влияния. Соответственно и влияние самих министров изначально определялось тем, кому в большей степени – Путину или Медведеву обязан своим назначением тот или иной член правительства. И хотя по-настоящему «непотопляемых» в нынешнем кабинете, пожалуй, лишь двое – Сергей Шойгу и Сергей Лавров, – стоит отметить, что в целом более устойчивы позиции тех министров, которые уже давно работают в системе исполнительной власти. И не обязательно в правительстве – Виктор Ишаев и Николай Фёдоров тому подтверждение. Особенно бросается в глаза их влияние на фоне коллег по кабинету, которые пришли в правительство из Госдумы, бизнеса или иных сфер.
Поскольку министры в России – фигуры публичные, свою роль играет и освещение их деятельности в СМИ, и как следствие – их восприятие обществом. При этом иногда министру и делать ничего не надо, чтобы заслужить признание СМИ. Практически неизвестный широкой публике до своего назначения нынешний глава МВД Владимир Колокольцев явно обязан своим высоким третьим местом в медиа-рейтинге (по версии исследовательской компании «Медиалогия») контрастом с прежним министром Рашидом Нургалиевым, при котором сотрудники полиции часто становились героями скандалов, а то и уголовных дел.
Повседневное же влияние министров наряду со степенью близости к первым лицам во многом определяется и их функционалом, то есть набором предоставленных полномочий и средств для их реализации. В данном случае влияние может быть выражено величиной того куска, который каждый министр смог отпилить от пирога под названием «федеральный бюджет».
Выпускаемый Агентством политических и экономических коммуникаций сводный рейтинг влияния 100 ведущих политиков России, объединяющий мнения двух десятков серьёзных экспертов и политологов, обновляется каждый месяц и фиксирует зачастую значительные изменения степени влиятельности его участников. Это ещё раз доказывает, что политическое влияние – вещь достаточно эфемерная.
