Версия // Культура // Егор Дружинин: Бездари очень хорошо прозябают на телевидении

Егор Дружинин: Бездари очень хорошо прозябают на телевидении

4252
Фото: ИТАР-ТАСС
В разделе

Известность – странная субстанция. Одни, получив свои положенные Энди Уорхолом 15 минут славы, остаются почивать на засыхающих лавровых венках, другие же изо дня в день пытаются доказать миру, и в первую очередь себе, что в их «славном» арсенале времени гораздо больше. Егор Дружинин – яркий пример второго типа людей. В детстве он отличился в фильме про Петрова и Васечкина, потом, окончив театральный вуз, уехал в Америку, давая коллегам и друзьям богатую почву для слухов, затем, вернувшись, попал хореографом на «Фабрику звёзд» etc...

– По образованию я – актёр. Поэтому, окончив театральный институт, я начал работать в театре. Но работа мне не нравилась. И не потому, что я не люблю театр, а потому, что я не очень хорошо к нему отношусь как к организации. К сожалению, эта неприязнь не проходит и по сей день, поэтому большинство проектов, с которыми я в театре имею дело, относится к независимым театральным постановкам. То есть все они существуют вне рамок какого-то репертуарного театра.

И сегодня если я и знаком зрителям, то лишь благодаря тому, что работал как коммерческий хореограф, особенно на ТВ. Там я сделал много проектов, за которые мне не стыдно. И могу сказать: после того как стал работать в России с нашими эстрадными исполнителями, начал замечать: что-то изменилось и в области хореографии на эстраде. До моего появления в этом качестве, кроме Аллы Духовой с её балетом «Тодес», никаких других стилистических направлений у нас на эстраде не было. А потом они начали появляться, и сами исполнители стали относиться гораздо требовательнее к уровню подготовки своих собственных балетов или тех людей, с которыми они работали над хореографией своих шоу. Понимая, что во время пения двигаться невозможно, они не изменили своего отношения к фонограмме. Но, поскольку танцевать под «фанеру» невозможно, это всегда живое выступление, мне в этой области работать было не стыдно.

– Если бы кто-нибудь решил написать вашу биографию, что там обязательно было бы?

– Там обязательно была бы такая строка: «Слава пришла к нему после работы на «Фабрике звёзд». Наверное, отчасти так оно и есть, хотя я и не задумываюсь. Зрительским вниманием не был обделён с детства – с 11 лет, когда я снялся в фильме «Каникулы Петрова и Васечкина». Но, несмотря на то что фильм многим нравился и нравится до сих пор, такого понятия, как звезда, в наше время не было. У нас были артисты, которых любили, но оттого, что наш фильм был популярным, в моей жизни ничего не изменилось. Я не стал зарабатывать больше денег, я вообще не видел каких бы то ни было денег. Хотя, наверное, нам что-то платили за эти съёмки, но мы об этом ничего не знали. Как я жил в коммуналке, так и продолжал жить там же. Я остался учиться в той же школе, меня окружали те же товарищи, только учителя придирались немного больше.

– Выбирая между ТВ и театральной сценой, чему вы отдаёте предпочтение?

– С ТВ уже покончено, слава богу. Но, когда время от времени ко мне обращаются мои хорошие приятели – люди, которых я уважаю, тогда я что-то ставлю для них на ТВ, но делаю это крайне редко. В моей жизни сейчас есть много проектов: хореография в кино, глобальные шоу, одним из которых можно назвать презентацию города Сочи как столицы Олимпийских игр на церемонии закрытия зимних Игр в Ванкувере, которую я не только режиссировал и ставил хореографию, но и был стейдж-менеджером. Самая свежая моя работа – спектакль «Анархия» в театре «Современник». Это сотрудничество с замечательным, как выяснилось, театральным режиссёром Гариком Сукачёвым. Спектакль этот спорный и очень жёсткий, но по крайней мере Гарик, звезда рок-н-ролла, знает, что ставит. В этом спектакле я хореограф и участвую в постановке лишь одного специфического момента, без которого обойтись было невозможно. Кроме того, сейчас начинаются репетиции самого большого спектакля, которым я когда-либо занимался. Он называется «Я – Эдмонд Дантес», и его жанр можно озаглавить как музыкальные картины из романа Дюма «Граф Монте-Кристо». Сложность этого спектакля не только в том, что он основан на непростом литературном материале, но и в том, что в Театре оперетты уже идёт свой «Граф Монте-Кристо», и это – конкурент. Стоит ещё раз подчеркнуть, что я занимаюсь в основном независимыми театральными проектами. Они, как правило, продиктованы энтузиазмом тех людей, которые вкладывают свои деньги. Забегая вперёд, должен сказать, что эти спектакли, как правило, прибыли не приносят, потому что в театральном мире есть свои финансовые законы. Основным из которых является государственная дотация, которая идёт на поддержание репертуарных театров.

По теме

– Такой парадокс. У вас за плечами нет балетной школы, но вы ставите балеты и для Цискаридзе, и для Илзе Лиепы? Видела номер на юбилее Яблочкиной, выступление проходило, если не ошибаюсь, в Малом театре…

– Этот номер был баловством. Речь тут идёт о серьёзных работах: я делал бенефис Илзе Марисовне в Большом театре, это был одноактный балет под названием «Город без слов». Когда подобного рода работы всплывают, все мне говорят: «А мы думали, что вы с классическими танцовщиками не работаете». Я не работаю, они со мной хотят работать. И с большим удовольствием.

– Как вы выбрали свой путь? Ведь в то время были либо классический балет, либо народные танцы. А о современной хореографии никто и не говорил.

– Тем не менее она существовала, но это было ужасно. Мне повезло. У моего папы был свой коллектив пантомимы, который перед занятиями разогревался под звуки джаза. И я с детства у него занимался. Конечно же, это было архаично, но я получил хорошую основу. В хореографическом училище до сих пор преподают так, как не преподавал даже мой папа в те годы!

– С чего вы начали освоение хореографии?

– С модного в те годы брейк-данса. Затем в мою жизнь вошла чечётка. Так я и стал хореографом разноплановым и ставил спектакли самых разных направлений. Ведь, так как у меня актёрское образование, я, как обезьяна, могу подглядеть и даже не просто повторить, а сымпровизировать, саккумулировать хореографию в определённое направление. Даже если я не был достаточно силён в каком-то виде, ставил спектакли очень смело. Так было с Илзой Марисовной Лиепой. Я ей показывал движения, не зная классического словаря. А она мне говорила, как называются движения, которые я предлагал.

– А ваши дети продолжат хореографическо-актёрскую династию?

– Моя 12-летняя дочь Саша занимается в Детском музыкальном театре, который находится рядом с «Ленкомом». Уже в спектаклях играет, но, слава богу, не главные роли. Ей всегда очень хотелось петь, и, для того чтобы подправить ей вокал, мы решили отправить её в этот театр. Но она всё больше и больше увлекается актёрской профессией. И если через несколько лет она соберётся поступать в театральный институт, мы столкнёмся с настоящей проблемой. Это не касается, к счастью, среднего, 8-летнего Тихона, и подавно младшего, Платона, которому 4 года.

– А почему вы сказали, что столкнётесь с проблемой, когда Саша решит поступить в театральный?

– Потому что нет более зависимых людей в профессии, чем актёры. Я знаю, что Бездари у нас сейчас очень хорошо, особенно на ТВ, прозябают. У нас всё ТВ практически один сплошной КВН. Этот КВН уже появился и в кино, а скоро это веяние придёт и в театр. И чтобы играть роли театральные, образование совершенно не нужно. Это не страшно, я не ханжа: если человек одарён и может делать то, что делает человек после четырёх лет, проведённых в театральном институте, то почему нет? Но я сейчас говорю не об этом. Я говорю о замечательных актёрах, которые не могут доказать своё право на то, чтобы быть полезными даже в своём театре. Для этого нужен не только талант, но и локти хорошие, и умение ходить по головам. Это не значит, что всё в театре, кино или на ТВ продажно. Я о том, что, если каменщик кладёт кирпичи ровно, он – хороший рабочий. А если актёр читает монолог, то найдутся два маститых режиссёра, мнения которых будут диаметрально противоположными. Один скажет: «Гениально!», а другой – «Полное г...о!» И это, к сожалению, данность профессии. Так было в Древней Греции, и так будет до тех пор, пока будет существовать лицедейство.

– Чему вас научили ваши проекты?

– Многому. Причём не только в художественном, но и в бытовом смысле. Умению договариваться, находить общий язык, настаивать на своём и искать компромиссы, понимать, когда сказать «стоп» во благо и себе и проекту.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 20.02.2012 16:05
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх