Работы Учителя неоднократно получали призы на кинофестивалях самого высокого уровня. Когда-то картина «Дневник его жены» о сложной жизни писателя Ивана Бунина была номинирована на «Золотой глобус». Правда, это было кино «не для всех» – блестящий фильм для не менее блестящей публики. И вот – «Край». Вполне себе народная сага о человеке и паровозе, которая была выдвинута на соискание «Оскара». Вопрос только в том, будет ли принят западным зрителем экшен, построенный на депрессивно-репрессивной тематике.
–В нескольких странах вы представляли «Край». Есть ли в залах национально-географическое восприятие вашей работы?
– Пока не замечал. Но, конечно, я всегда с опасением жду, как примут мой фильм заграничные зрители. В Торонто, где было пять показов «Края» – как для дистрибьюторов, так и для обыкновенных зрителей, к моему удивлению, всё прошло гладко. Во время наших сеансов зрители не покидали зала. Это я знаю точно, так как всегда сижу за дверью и вижу происходящее. Значит, как минимум история, рассказанная в фильме, всем понятна. И в ней ничего не зашифровано, что усложняло бы восприятие заграничной публикой. Что радует. А премьеры, которые проходили в Одессе, Санкт-Петербурге и Москве, принесли пока только положительные эмоции.
– Шли снимать «Край» сознательно?
– Случайно. Я давно хотел познакомиться со сценаристом Александром Гоноровским. И наконец-то мы встретились. Он к встрече был готов и показал мне листочек, на котором были написаны под номерами короткие фразы. Это были направления для развития творческой мысли, за которые можно было уцепиться. У Александра такая манера подачи своих идей. Меня заинтересовали две фразы: «гонки на паровозах» и «немка, которая не знала, что шла война». И на эти две фразы Саша стал сочинять сценарий. А мы пытались помогать и ждали результата. Вариантов сценария было написано множество, и только по этому показателю наш фильм мог бы попасть в Книгу рекордов Гиннесса.
– Вы сразу понимали, что главным героем фильма будет Владимир Машков?
– Нет. Роль писалась не для Машкова. Но как только я прочитал первый вариант сценария, сразу подумал о Владимире. Хотя мне ни разу не доводилось с ним работать. Я несколько раз посылал ему сценарии, но у нас по разным причинам ничего не получалось. Так и сценарий «Края» я отправил без всякой надежды и приготовился ждать. Каково же было моё удивление, когда через несколько часов Машков мне перезвонил сам и сказал: «Я согласен». Дальше я уже никого не выбирал и безумно этому рад. Потому что помимо безусловного таланта у Машкова есть фанатичное отношение к своему делу и роли. Такого упорства и самоистязания в какой-то мере я в своей творческой биографии не встречал. Володя все съёмки проходил в одежде героя, жил в паровозе, специально похудел для роли, отсмотрел много фильмов о Великой Отечественной войне, прочёл массу книг о событиях тех лет… Он научился водить паровоз и после фильма даже стал обладателем удостоверения водителя тепловоза-электровоза под номером 100. Мы очень подружились с Володей и, несмотря на разные характеры, очень хорошо друг друга понимаем.
– Вы подвергаете актёра серьёзным испытаниям, он постоянно находится в состоянии стресса, на пределе человеческих возможностей. А вы могли бы выполнить хоть малую толику тех задач, которые ставили перед Машковым?
– А я их обязательно прохожу. Вы думаете, если я стою рядом, то ограничиваюсь руководством? В силу своего эмоционального состояния я практически ощущаю те же самые эмоции и страдания, что и человек, который находится в огне или в холодной воде.
Украина жалуется на проявление безразличия со стороны Китая, в сравнении с отношениями с Россией. Украинские власти пытаются наладить взаимодействие с Пекином.
– И вы ездили в паровозе?
– Конечно, и много раз. Рядом с Володей, с камерой. Для получения результата на экране я готов на всё. Иногда даже на меня жалуются, что перехожу какую-то грань. Но если не быть одержимым, то достойного результата не получишь.
– Это правда, что Машков называл вас мучителем?
– В шутку – да. Но, думаю, если бы ему было некомфортно, мы давно бы разошлись.
– Почему вы часто снимаете неизвестных актёров?
– У меня нет такого правила. В моих картинах всё зависит от драматургии и сценария. В фильме «Пленный» мне действительно хотелось, чтобы все актёры были неизвестными. Иначе в эту историю невозможно поверить. А в фильмах «Космос как предчувствие» или «Дневник его жены» играли очень известные актёры. Тот же Женя Миронов. Всё зависит от сценария и от того, кто больше подходит на роль.
– В этом году в вашей жизни появился фестиваль «Послание к человеку». Как вы стали его президентом?
– Фестиваль существует уже многие годы, его всё время возглавляет Михаил Сергеевич Литвяков – мой большой друг и, можно сказать, мой учитель. Он старше меня, и мы много лет работали на студии документальных фильмов в Петербурге. Сейчас ему стало тяжело, и понадобились новые, свежие силы. «Послание к человеку» – фестиваль уникальный. В нашей стране всего два кинофорума, которые официально зарегистрированы в международной организации FIAM. Один из них – Московский международный, а второй – наш. Отношение к нему со стороны и государства, и местных властей стало в последние годы портиться. Поэтому я решил помочь и сделать всё, что в моих силах.
– С недавних пор вы начали преподавать во ВГИКе. Руководствуетесь принципом, что нужно больше снимать?
– У меня в этом году будет получать дипломы мой первый экспериментальный курс. В институте всегда существовало деление на документальное и игровое кино. У меня на курсе границы между жанрами не существует. Мои студенты обязаны каждый год снять по два фильма. Один – документальный, другой – игровой. Пусть работы будут небольшие, но это, я уверен, хорошая школа! Я учу студентов практике. Я так им и сказал. И не только помогаю, но они видят, и как съёмки проходят у меня. Мои студенты всегда находятся со мной на съёмках моих фильмов.
– В этом году ваши студенты окончат институт. Вы планируете продолжить преподавание?
– Я считаю, что я режиссёр действующий. И, думаю, останусь таковым и в будущем. Конечно, совмещать всё очень сложно: и фестиваль, и фильмы, и ВГИК, у меня ещё есть студия «Рок», которой я руковожу, и там делаются не только мои картины, но и дебютные фильмы. Поэтому всё очень тяжело. Но если бы этого всего не было, мне трудно представить, как бы я жил. Кроме того, я считаю, что, обучая студентов, я сам у них учусь. Не только я даю им знания, но и они меня учат чему-то и дают пищу для размышлений. Ведь обучение – это двусторонний процесс. Так что, если ВГИК захочет, я готов набрать следующий курс. У меня непростой характер, но недавно в институте появился новый ректор – Владимир Сергеевич Малышев, и он нас поддерживает и старается помогать. Если он посчитает нужным продолжать деятельность мастерской такого направления, то, конечно, буду набирать.
– Как ваша семья относится к вашей разнообразной деятельности?
– Не знаю, что бы я делал без семьи. Она меня очень поддерживает. Более того, мой младший сын уже «сам себе режиссёр». Он сейчас на втором курсе ВГИКа в мастерской Владимира Хотиненко и уже совсем меня не хочет слушать. Более того, он ничего мне не показывает. Если только я у него выпрошу, он сделает одолжение.
Он очень самостоятельный, но что из этого выйдет, посмотрим. А без Киры, моей супруги, было бы совсем тяжело. Потому что она занимается всеми моими делами, ведёт международное направление, продвигает картины на различные международные фестивали. Мы связаны и семьёй и работой.
– Вы думаете о том, что последует за «Краем»? Ведь «край» – это и конец, и начало одновременно.
– Я об этом думаю каждую секунду. И идеи есть. И замыслы, которые давно появились. Есть и новые, что гораздо лучше.
– Чем же они лучше?
– Когда приходят новые идеи, это всегда замечательно. Сегодня главный дефицит в кино, и в мировом в том числе, а уж в российском тем более, это хорошая история и сценарий. Наше кино очень в этом отстаёт. Все наши беды в кинематографе, в том числе и выходящее огромное количество плохих и неинтересных фильмов, заключаются в этом. У нас утеряна сценарная школа. Есть замечательные отдельные сценаристы, а вот специалистов среднего звена, которые писали бы сценарии для фильмов, делающих кассу и которые зритель любит, почему-то нет.
– Сценаристы, как и режиссёры с актёрами, это же эксклюзивный, штучный товар...
– Безусловно. Но со сценариями у нас хуже всего. Поэтому, когда появляется что-то любопытное, я очень счастлив.
